– Я думаю о спасении всех, – начал было Мануэль, но Ренни перебил его:
– Дешевка! Красивые слова. Я не хочу подчиняться краснобаям, когда своя шкура горит. Ты не учитываешь обстановки.
Паблито, переглянувшись с Паоло, сказал:
– Лучше погибнуть, чем бросить товарищей.
– Они скажут, что мы подлецы! – добавил Паоло.
Жан бросился к ящику и выхватил несколько гранат.
– Погибать – так по-настоящему! Веди нас, Мануэль, на катер. Будем брать Панданго силой! Ты говоришь, их там полсотни? Их останется много меньше, когда мы умрем. Эх, сюда бы креола Лескано, вместо этого труса! А ты запомни: умирают только раз, так сумей хоть это сделать по-человечески!
Настроение большинства было понятно Мануэлю, но он спросил:
– А что думает Наварро?
Летчик сидел на патронном ящике, курил и щурился от дыма. Он был преображен офицерской формой и казался гостем в этой комнате.
– Я подчиняюсь приказаниям командира, – ответил Наварро. Пусть он и распоряжается. Мое дело – выполнять, а не рассуждать.
Ренни посмотрел на летчика с укором. Он знал, что Наварро не коммунист, и втайне рассчитывал на его помощь.
– Я спрашиваю потому, что в дальнейшем мне нужны только надежные люди, – пояснил Мануэль. – Пусть враги пронюхали, но мы ведь вооружены. Наша задача: во что бы то ни стало завладеть Бородавкой. Потом мы займемся островом Панданго. Таков план нашего штаба, вы отлично его знаете. То, что предлагает Ренни, вызвано растерянностью и страхом. Нам пока ничто не грозит. Мы продолжаем начатое. Спасение не в бегстве, а в соединении с ожидающими нас товарищами.
Ренни, поправив висевший на нем автомат, пододвинул мешок с консервами к выходу.
– У меня свой вариант, – сказал он. – Внизу стоят два катера. Я забираю один себе. Желающие могут оставаться и погибать по этическим соображениям. Это фанатизм; я предпочитаю жить!
– Напрасно Наварро вытянул тебя из воды, – глухо сказал Жан. – Снимай оружие и проваливай на свой катер!
– Спокойнее, французик! Я предвидел все, – ответил Ренни, водя стволом автомата. – Сидите на месте, пока не уйдет катер, иначе я не ручаюсь.
– Предусмотрительный, ничего не скажешь! – отметил Жан. – Ничего, может, еще где-нибудь встретимся.
– Выдержка, товарищи! Первый выстрел погубит все, – предупредил Мануэль. – Они вызовут по радио миноносцы, побег сорвется, и тогда…
– Что тогда? – наглея, спросил Ренни. Он понимал, что никто не рискнет выстрелить в него. – Повесят всех.
– Даже висеть с таким противно. Ты не трус, нет, ты – расчетливый негодяй! Бери второй катер, он нам не нужен. Мы останемся продолжать начатое. Труса можно понять и простить, но ты смеешь угрожать товарищам, спасшим тебя! – сказал Мануэль.
– Посмотрим, далеко ли ты уплывешь в одиночку, – добавил Жан. – Кланяйся от нас морским ежам!
Ренни на миг задумался. Представив все трудности плавания в океане, он взглянул на Рамона и развязно сказал:
– Когда приходит неудача, лозунги меняются. Правильно я говорю, летчик? Твое положение еще хуже, чем у них.
– Почему? – буркнул Наварро.
Ренни криво усмехнулся.
– Ты же не коммунист; тебе-то зачем рисковать? Идем со мной. Какие тут идеалы, когда смерть берет за глотку?
Наварро слегка покосился на его автомат и сказал:
– Всякое хорошее дело для меня под конец обязательно обернется какой-нибудь пакостью! А почему я вдруг так полюбился тебе?
– Пусть никто не упрекнет в неблагодарности. Ты все-таки вытянул меня из воды, а теперь я спасаю тебя. Вдобавок, ты и в моторах разбираешься.
– Вот для чего я понадобился, – усмехнулся Наварро.
– Им ты тоже был нужен не за красивые глаза, – цинично заметил Ренни. – Ты только попутчик! Идем-ка лучше на катер, пока не поздно.
– Ну что ж, видно, судьба готовит мне свои пути, – вздохнув, сказал летчик и шагнул к пирамиде.
Жан пренебрежительно швырнул окурок к его ногам. Наварро опустил голову и начал выбирать винтовку.
– Так-то оно умнее! Не копайся, бери любую, – в нетерпении торопил Ренни, по-прежнему держа остальных под прицелом.
– На тот свет торопиться не следует, – возразил ему Наварро. – В наших условиях без надежной винтовки далеко не уйдешь. Она точней бьет, чем автомат.
Он выбрал винтовку потяжелее и, как бы взвешивая ее на руке, коротким взмахом вдруг ударил Ренни по голове. Тот закачался, но не упал. Предатель недоуменно таращил глаза, готовый вот-вот нажать гашетку автомата. Наварро пришлось еще раз ударить его. Только после этого у Ренни подкосились ноги и он тяжело рухнул на пол.
– С оружием не шутят. По приказу Хосе я обеспечиваю безопасность командира, – сказал товарищам Рамон.
– Молодец, – похвалил Чезаре. – Хосе в тебе не ошибся.
Лесоруб сел на корточки, осмотрел Ренни, снял с него оружие и с чувством гадливости сказал:
– Больше этот трус не встанет и не солжет.
Тело изменника оттащили в сторону и прикрыли мешком.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
РУКИ ВВЕРХ!

Предстояло захватить маяк, радиостанцию, солдатский клуб, квартиры Чинча и медика. Главной опасностью был клуб. Он находился на другой стороне утеса.
Разделившись на две группы, десантники покинули комендатуру. Паблито остался на пристани. Ему было приказано наблюдать за катерами и оборонять тыл от всяких неожиданностей.
Жан и Кончеро пошли к маяку, луч которого по-прежнему медленно скользил по волнам пролива и побережью Панданго. Силач на всякий случай захватил с собой моток веревок.
– Вязать-то чем будем? – сказал он. – Веревка всегда пригодится.
Подойдя к высокой башне, из которой вырывался яркий луч, обшаривавший остров, они на время словно ослепли и не могли обнаружить дверь маяка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53