с их ветвей спускались до земли воздушные корни, похожие на толстую проволоку. Когда тропическая темнота сгущалась, то из зарослей доносились голоса мощного хора: зычный крик лягушек, треск цикад, пронзительный визг диких кошек, рык ягуаров, специально завезенных на остров, и бормотание попугаев.
Лианы и вьющиеся растения за пределами лагеря чувствовали себя подлинными хозяевами. Сплетаясь с воздушными корнями эпифитов в густые сети, они превратили всю южную часть острова в непроходимую трущобу и подбирались к проводам электропояса. Поэтому Чинчу приходилось посылать на работу за оградой даже политических заключенных.
Южный проход открывался утром по сигналу ракетой. Заключенные проходили за электропояс, и поднятые звенья колючей проволоки немедля опускались. Когда подходило время возвращаться в лагерь, надзиратель выпускал вверх ракету, каторжников пересчитывали и пропускали за ограду. Впрочем, никто не рискнул бы остаться в зарослях, в которых ютились ягуары, ядовитые змеи, крупные, очень злые и всепожирающие муравьи.
Работа в душных и сырых зарослях, на вязком болоте, среди испарений гниющей листвы, изматывала истощенных людей. Но на нее все стремились, так как это был осмысленный труд. Кроме того, можно было передохнуть минутку в тени, пока не видит злобный глаз надсмотрщика, утолить жажду и голод соком молодого бамбука или дикими плодами.
Срубленные сучья и деревца доставлялись на кухню. Нагруженные вязанками хвороста, заключенные, работавшие в зарослях, возвращались обычно вечером грязные, исцарапанные, но довольные.

* * *

Реаль долго разыскивал Энрико Диаса, а когда встретился, – с трудом узнал его. Брат Долорес походил на старика, обросшего окладистой бородой, хотя был на два года моложе Хосе.
Диас также едва признал в простоватом ковбое-усаче старого приятеля, но очень обрадовался, увидев его живым. А Реаль умышленно был сух. Он строго спросил:
– Центральный Комитет интересуется, – почему вы до сих пор не организовали побег?
– Видимо, были серьезные причины, – ответил Диас. – С острова не убежать, вот в чем дело.
– Удобная позиция! Страна словно на вулкане, нужен каждый человек, а вы уверили себя и успокоились.
Диас, видимо, сочтя упрек несправедливым, ничего не ответил. Осмотревшись, они устроились в тени под фантастически искривленным панданусом. Поблизости никого не было, надзиратель ругался на другой стороне болотца.
– Ты давно здесь? – спросил Энрико, подавляя в себе чувство обиды.
– Две недели.
– Неужели за такое время не убедился, что ни малейшей возможности? Бегство исключено.
– Возможности надо создавать. Кто-нибудь из вас думал в этом направлении?
– Думали, и не мало. Спасти нас может только победа на континенте.
– Сомневаюсь. Они мстительны и трусливы. В случае переворота перебьют всех, кто сидит за электропоясом.
– Что же мы могли сделать?
– Действовать, и как можно решительней.
– Решительные люди найдутся, но без плана, который хотя бы создавал иллюзию надежды, разве поведешь на гибель? Ты что-нибудь можешь предложить?
– Пока ничего, но не теряю надежды. У вас хотя бы маленькая ячейка существует?
– А как же ты думал? Не знал, что ты обо мне такого мнения!
– Прости, Энрико, за придирчивость. Видимо, я несправедлив. Меня злит, что многие здесь надеются не на себя, а на других. Если бы ты знал, каких трудов стоило разыскивать вас и попасть сюда! Твоя весточка, написанная солью, тоже сыграла свою роль.
Реаль рассказал, как записка помогла убедить Центральный Комитет отправить его на остров.
– Так, значит, ты здесь по своей воле? – удивился Диас. – А если бы угодил в другой лагерь?
– Наша разведка установила, что именно сюда за последнее время новый правитель ссылает не угодных ему людей.
– Одни ломают голову, как бы расстаться с островом, а другие сами лезут сюда! – уже с восхищением глядя на товарища, сказал Энрико. – Ну, дружище, ты меня потряс! Такого номера еще никто не выкидывал!
– Чего не сделаешь ради вас! Давай хоть поцелуемся, чудовище джунглей!
Они крепко, по-братски обнялись.
– Как Долорес? – спросил Энрико.
– Очень скучала по тебе. Сейчас будет ждать весточки на Позабытом берегу.
– Интересно, какая почта доставит ей мои письма?
– Океанские волны. Подбитое в этих местах рыболовное судно течением выбросило на Позабытый берег. Если ты бросишь в море плавающее письмо, оно может попасть в руки Долорес.
– Да, но нас на выстрел не подпускают к берегу. Впрочем, что-нибудь можно будет сообразить.
– Для чего ты отпустил такую бородищу? – поинтересовался Реаль.
– Я здесь числюсь матросом чилийского судна. Борода помогла мне обмануть следователя. Тебя, конечно, тоже по-иному зовут?
Реаль назвал свое новое имя и поинтересовался, как ведется в лагере борьба со шпионами.
– Некоторых мы знаем, – ответил Диас. – Они под наблюдением. Но нужно быть начеку, ошибка грозит смертью. Хочешь, я сегодня же свяжу тебя с нашими?
– Нет, мне следует остаться неизвестным. Для всех я буду придурковатым гаучо Роберто Юррита. Но ты все же шепни своим, что на остров прибыл представитель Центрального Комитета для организации побега. Это может поднять дух. Для нашей связи я постараюсь подобрать надежного человека, но ты все же проверь его. У вас в каждом бараке есть свои глаза?
– Да, не сомневайся, проверим.
– Ну, я очень рад встрече. Действуй; связного я пришлю. До следующего раза!
Хосе крепко сжал руку Диасу, и они, условившись о пароле, разошлись.

* * *

Реаль внимательно присматривался к окружавшим его людям и отбирал пригодных для борьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53