Не разговаривай с ним так.Пианфар молча смотрела на нее и не узнавала прежней Хилфи. Она стала взрослой.— Я и не говорила, что он дурак. Я просто хотела сказать, что он и ты, племянница, возможно, немного отстранились от Своих — и мне очень нужно знать, в какую сторону. Если ты не так же умен, как твой враг, считай, ты проиграл: в такой игре ошибки не прощают, можешь быть уверена. Сиккуккут не какой-то портовый грубиян. Этот киф достаточно ловок, чтобы склонить хен на свою сторону, перехитрить Джика и переиграть Актимакта и в конце концов овладеть всем Соглашением. Ты хочешь сказать, что, задавая тебе вопросы, он не следил за твоей реакцией? Ты не хочешь об этом вспоминать. Прекрасно. Не хочешь думать. Хорошо. Тогда считай, что ты проиграла. Если враг тебя умнее, тебе остается только сдаться на его милость. Мы по уши увязли в этой игре. Помнишь, что я недавно сказала — каковы сейчас ставки? У нас проблемы, Хилфи Шанур. Мне нужен прямой ответ от нашего друга. Я хочу знать, что замышляют кифы и что замышляет он. А еще я хочу знать, куда пойдут люди — сюда или на Центральную. Сиккуккут за такие сведения отдал бы все на свете. Ты думаешь, наше Соглашение — это всего лишь клубок чьих-то амбиций? Держу пари, людейведет к нам политика, которой мы не понимаем. Три Соглашения, о боги! Я тебе еще кое-что скажу. Я, вообще-то, считаю, что Тулли действительно не знает того, о чем я его спрашиваю. Ты думаешь, ему так все и рассказали, а потом отправили вместе с махен-досет? Ну нет. Так могли бы поступить только клыкастые старухи, заседающие в высших советах. Политика есть политика, по крайней мере в нашем кислородном секторе. Я ничего не принимаю на веру. Я обдумываю каждое слово и каждую мысль. Например, что за сделки заключил Золотозубый. Или Джик. Или… — Она посмотрела на Тулли: — О чем вы говорили с Сиккуккутом, когда он узнал, что ты говоришь на хейни? О чем, Тулли? Что он говорил? О чем спрашивал?Зрачки Тулли расширились, сжались, снова расширились. Он попытался заговорить и не смог.— Он сказать… сказать он знать, мои друзья умирать, он мне говорить — говорить мне ### они # . Говорить мне, чтобы я говорить ему, что люди делать с махендосет. С вами. Спрашивать много раз. Он. хотеть знать маршрут. Так же как и вы. Он знать, что люди идти. Не знать куда. ### .— Не поняла.Губы Тулли дрожали.— Очень долго. Очень долго. Мне делать больно. ##. Вы иметь дело # этот киф?— Он мне не друг, Тулли.— Я знать этот киф.— Знать. — Пианфар посмотрела на неподвижно застывшую Хилфи.— Сиккуккут сказал… — Хилфи говорила спокойно, сдержанно, — что знал Тулли еще раньше.— Они встречались на корабле Акуккака.Тулли закивал. Очень энергично. Судя по глазам, он вспомнил о чем-то отвратительном.— Он быть Акуккак # ##. Много раз спрашивать меня, моего друга.— О боги. Следователь Акуккака. Ты знаешь его именно с той встречи?— Он убивать мой друг, — сказал Тулли. — Убивать мой друг, Пианфар. Своими руками.— О великие боги. — Пианфар села, уперев руки в колени. — Тулли…— Когда мы вернулись, Тулли спросил меня, в каких вы отношениях с Сиккуккутом, — сказала Хил-фи. — Теперь я понимаю почему.— О боги, — сказала Пианфар. — Тулли, я ему не друг. Я пытаюсь нас всех спасти, понимаешь? Ты что-нибудь ему говорил? Или давал?Тулли покачал головой. Он больше не был похож на голубоглазого простачка, каким казался раньше. Теперь перед ними был другой Тулли. Спокойный, хладнокровный и умный. Она уже давно это поняла.— Я ничего не говорить, я на него не смотреть. Я уходить далеко. Я ждать. Я не быть. Ты говорить, придешь за мной. Я ждать.Пианфар глубоко вздохнула. Все молчали.— Политика, — сказала Пианфар. — Одна политика. Ты знаешь, как делать политику, Тулли? У кифов нет друзей. Но кифы тоже бывают разные. Ты знаешь, почему я с ними связалась? Понимаешь? Ты можешь что-то понять?— Политика, — сказал Тулли. — Я знать, ты приходить забрать меня у киф. Это быть твоя политика.— Я не друг Сиккуккута, поверь мне.— Плохие вещи происходить. Я не понимаю. Вы напуганы. Куда мы идем? С кем воевать? Враг быть друг, хейни и ст-сс…— Стишо.— …быть враг. Не верь Золотозубый, не верь Джик. Не верь хейни. Не верь киф.— Золотозубый и Джик — наши друзья. Но мы им не очень верим. Особенно если дело касается интересов махендосет.— Где быть хейни?Пианфар бросила взгляд на Хилфи, чувствуя, что на нее смотрит Тирен.— Хороший вопрос. — Что я делать? — спросил Тулли. — Что я делать, Пианфар?— А что ты делал раньше? Что собираешься делать? Хотела бы я знать, друг Тулли. Это все, что я могу тебе сказать. Золотозубый мой друг и твой. Хотелось бы мне ответить на все твои вопросы. И получить ответы от тебя.— Я воевать, — сказал он. — Я экипаж «Гордость». Ты хотеть воевать #, хейни, кифы, я не # умирать с #. — Черт бы взял этот переводчик. Ты меня вообще понимаешь? Или мы с тобой опять не поняли друг друга?— Вы быть мой друг. Ты. Хилфи. Все. Я умирать с вами.— О боги, спасибо, — смущенно пробормотала Пианфар, чувствуя какой-то суеверный страх. — Опять этот переводчик. Все-таки я надеюсь, Тулли, что ты придумаешь что-нибудь повеселее, чем «умирать».Возможно, Тулли не понял ее юмора. Он даже не улыбнулся.— Друг, — сказал он.— У тебя есть обязанности. Иди работай. Хилфи, ты тоже.— Есть, — сказала Хилфи. И тронула спинку кресла: — Тулли.Он встал. Тирен, услышав сигнал связи, отвернулась и принялась работать. К ним поступило чье-то сообщение. Пианфар, пропуская Тулли, легонько похлопала его по плечу, просто так, чтобы успокоить.— Друг. Иди помоги Хилфи. Она что-то от тебя хотела. Уфф-ф. Тулли!Тулли оглянулся.— Скажи, есть что-нибудь такое, что знаешь ты и не знаем мы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88