Оттого будто бы и "Розовым" прозвали!"
Ксаня повела носом и характерно фыркнула. Она помнила, что усадьбу, как и соседнюю с ней деревню, звали, пока она стояла заколоченная и пустая, Соневкой, а тут вот поди ж ты, Розовое откуда-то взялось!
Ксаня злилась. Ей хотелось взглянуть на праздник хоть издали, не подходя близко, а теперь все кончено - рухнули ее мечты! Теперь, когда граф догадался, кто их спаситель, он будет искать ее, найдет и... Умрет со стыда перед важными господами она - Ксаня...
Старый лес понемногу темнел... Серебристая роса покрыла бриллиантовыми блестками цветы и былинки... Еще тише стало кругом... Деревья теряли в темноте свои определенные очертания и казались огромными фантастическими существами. Ксаня притихла, зачарованная этой молчаливой лаской леса. В такие минуты смуглая девочка и великаны-деревья, и робкие цветики-былинки как будто заключали между собой красивый и тесный дружеский союз...
Влажная трава нежно льнула к разгоревшемуся личику, освежая его. Вершины деревьев шептали что-то чуть слышно... И разгоряченному воображению лесной девочки стал мерещиться призрак тонкий и воздушный, скользивший к ней навстречу легкой поступью, шелестя по старым опавшим прошлогодним листьям и мху...
- Мама! Мама! - срывается дрожащими звуками с губ лесовички. - Мама! Мама!
Ксаня протягивает руки вперед... Она чувствует приближение чего-то светлого и радостного, как сладкий сон юности... Знакомый шелест... Нежный шелест... Но голоса не слышно... Лица не видно. Да Ксаня его и не помнит, не знает... К ужасу своему не знает, забыла дорогое лицо... Но она ждет, ждет со сладкой надеждой, вся трепет, вся радость, вся ожидание... Она ожидает ту, к которой так странно влечет ее сердце... Ей мало понятно это чувство, но знакомо, знакомо без конца... Она часто так ожидает свою мать в тишине зачарованных летних ночей... Может быть, это любовь? Но она, Ксаня, не умеет любить... Она лесовичка... У нее сердце мохнатое, "в шерсти", как говорят те, кто ее ненавидит...
Ох, хоть бы увидать, хоть бы вспомнить ее лицо, волосы, глаза!
И целыми часами она ждет и думает про "нее", про свою маму...
- Мама! Мама! Где ты?
Молчат старые дубы... Молчит лес...
Вдруг странный шипящий звук, точно выстрел...
В одну минуту Ксаня на ногах.
Грез как не бывало!
Что это? Со стороны графской усадьбы светло... Точно зарево пожара стелется по лужайке. Какой странный пурпуровый огонь! А в черное небо летит змея, длиннохвостая, яркая, горящая, как факел. Взлетела до темных облаков, зловеще шипя и взвиваясь дугой, и посыпались звезды от ее хвоста, яркие, горючие, дивно светлые, как солнце или огонь!
И крики послышались в ту же минуту Ксане. Но не испуганные, не молящие о помощи, а громкие, ликующие, как само торжество.
Что это такое?
Глаза девочки впились в небо, на котором медленно таяла, дробясь на мелкие звезды, длиннохвостая, огненная змея.
Дрогнула Ксаня. Глаза расширились от любопытства. Ноздри затрепетали...
Опять выстрел... Вторая змея... Еще длиннее, хвостистее, огнистее первой... И снова золотым снопом сверкающих звезд рассыпалась на землю.
- А-а-а! - каким-то диким звуком полного недоумения, восторга и изумления вырвалось у Ксани, и больше она уже не рассуждала.
Узнать, во что бы то ни стало узнать, что это были за змеи, острым, жгучим желанием закипело в душе девочки. Не размышляя о последствиях, она тем же бешеным галопом, каким примчалась сюда два часа назад, полетела к графской усадьбе, не чуя ног под собой.
Глава VI
Так должно было случиться
Когда Ксаня приближалась к розовской лужайке, праздник был уже в полном разгаре. Кроваво-пурпурное пламя бенгальского огня озаряло фантастическим заревом поляну, с уставленными на ней столами, окруженными скамейками. За этими столами пировали крестьяне, одетые нарядно, по-праздничному.
Куски жареной свинины, пироги, бутылки с водкой" ведра с пивом - все живо поглощалось нетребовательным и некапризным на угощение народом. Фонари и поминутно вспыхивающее пламя то красного, то синего, то зеленого огня освещали лужайку. Между столами сновали ребятишки, уплетая пряники и орехи, щедро розданные им графским буфетчиком.
Из господского дома неслись звуки музыки. Целый оркестр, выписанный из губернского города, играл звучные, красивые мелодии бальных танцев.
Сквозь растворенные настежь окна неслись веселые голоса и молодой, радостный смех.
Бал в графской усадьбе был в самом разгаре.
Ксаня, робко пробираясь по неосвещенному месту, между деревьями, окружающими лужайку, почти вплотную подошла к ближайшему столу, скрытая от него толстым стволом исполинской липы. Пирующие крестьяне не могли заметить ее. Их раскрасневшиеся лица, их шумные голоса и резкие неуверенные движения говорили за то, что графские гости не обидели себя и воздали должную дань господскому угощению.
Им было теперь не до Ксани. Ребятишки же так занялись между собой, вырывая друг у друга лакомства, что тоже не заметили прихода ненавистной им лесовички.
Она стояла притихшая, ушедшая в себя, в ожидании нового появления огненной змеи, так поразившей ее воображение. Что это могло быть - Ксаня не знала. Она ничего подобного не видела еще в своей жизни. Не видела она к таких вкусных яств, под тяжестью которых ломились столы, окруженные пирующими. Бедняжка! Ей, не евшей, кроме похлебок и каши да корок хлеба с молоком и картофелем, ей казались все эти пироги, свинина и пряники у ребят поистине царским угощением. К тому же она была голодна сегодня более чем когда-либо. Длинная двойная прогулка из усадьбы в лес и обратно не могла не поспособствовать назойливо развивающемуся с каждым мгновением аппетиту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14