- Да, я стреляла! - произнесла она с каким-то упрямым задором, глядя юноше прямо в глаза темным сверкающим взором.
- Ксаня! безумная! Из его ружья! - в ужасе сорвалось с бледных губ хромого.
- Так что же! Этот выстрел спас "розового" графа и молодую заграничную графинюшку и, - не без гордости прибавила она, - убил лошадь, графского коренника. Понимаешь?
- Ты убила лошадь?
- Да! И спасла людей!
- Ты, Ксаня, спасла розового графа?
- Ну, да, графа!.. Вот бестолковый!
И спешно, путаясь и сверкая глазами, та, которую звали Ксаней, рассказала, как было дело.
- "Розовый" граф ездил на станцию встречать свою "заграничную" дочку. Я знала, что они поедут мимо Чертовой пасти... Там путь на "Розовое" ближе... Ну и пошла, взглянуть было охота... А тут гроза... Лошади взбесились... и пошла потеха!..
- Но зачем же ты взяла ружье? - взволнованно выспрашивал хромой.
- А затем, чтобы попугать "тех", понимаешь, если бы они снова встретились на моем пути и стали бы дразнить и травить меня, как собачонку...
Глаза девочки угрюмо блеснули.
- Ксаня! - скорее простонал, нежели произнес хромой.
- Ну, да... чего ты ахаешь? Я бы стреляла на воздух, понимаешь? А "те" трусы... Небось! сразу бы отбила охоту травить меня!
И она раскатисто засмеялась. Ее белые зубы хищно блеснули в двух полосках малинового рта.
Вдруг ее смех разом присекся, замер.
- Отец идет! - прозвенел нервно и испуганно голос хромого.
И он подался инстинктивно назад.
На пороге комнаты, заслоняя своей огромной фигурой крошечные сени лесной сторожки, стоял огромный человек в сером кафтане, обшитом по борту зеленым кантом, и в кожаной фуражке, с бляхой на груди. Его угрюмое лицо с длинной, рыжеватой бородою и неприятные блуждающие глаза, горящие сухим блеском раздражения и злобы, хранили следы гнева.
- Чего раскудахталась не в пору? - свирепо кинул он Ксане. - Говори, как смела трогать мое ружье?
И огромные руки рыжеватого гиганта упали на стройные, еще детские плечи смуглой девушки и впились в них.
- Зачем брала ружье? Говори! - и он тряс изо всей силы девочку, в то время, как мрачные глаза его сверкали, как два раскаленных угля.
Вся кровь мгновенно отлила от щек Ксении. Ее смуглое, розовое личико стало белым как мел. Взор сверкнул из-под нависших над ними черных кудрей.
- Не смей меня трогать, дядя! - резко прокричала она, будя воцарившуюся в домике минутную тишину.
- Что-о-о-о?
И огромный человек разразился зловещим смехом.
- Ах, ты, дрянь эдакая! - кричал он, задыхаясь. Его налитые кровью глаза блуждали по комнате, точно выискивая что-то, пока наконец его взор не приметил висевшую на гвозде плетку. Сорвав ее быстрым движением, он взмахнул ею над спиной девочки... Но в это мгновение хромой юноша, спотыкаясь, чуть ли не падая, ринулся к отцу.
- Не делай этого! Не делай, отец! - умоляюще болезненным выкриком сорвалось с его побелевших губ.
- Молчать! Знай свое место, мозгляк! - загремел великан, наполняя своим голосом не только лесной домик, но и весь старый лес в окружности.
Но юноша не испугался. Он схватил огромную руку отца обеими своими худенькими руками и весь бледный шептал, срываясь на каждом слове:
- Вспомни маму! Вспомни маму, отец! Ты не тронешь Ксаню! Не тронешь, не тронешь! Или бей меня, лучше бей меня, но не Ксаню! Ради мамы - не бей Ксаню!..
Он едва стоял на ногах и трясся, как в лихорадке.
А Ксаня была спокойна.
Ее побледневшее лицо бесстрашно поднялось на гиганта... Два черных глаза, как две яркие, черные звезды, впивались в его лицо и, казалось, говорили:
- Попробуй меня тронуть! Попробуй только!
Гигант поднял голову и встретил этот смелый, горячий, бесстрашный взгляд.
И новым бешенством закипело его сердце.
- Ах! так вот ты как!
И рука с плеткой взвилась...
- Отец! Отец! Берегись! Покойная мама смотрит на нас с неба и все видит! - послышался истерический вопль хромого, и он заслонил девочку от удара своей тщедушной фигуркой.
Гигант выронил плетку, вздрогнул и повернулся к двери. Зрачки его округлились от ужаса.
Чья-то невидимая фигура шевелилась в темных сенях.
- Она!.. Жена!.. Маша! - зашевелились беззвучно губы гиганта, кривясь в судорожной усмешке. Но вслед затем, рассмотрев стоявшего в дверях человека, он сказал уже спокойно:
- Дмитрий, ты?
На пороге стоял приземистый парень с тупым безбородым лицом.
- Хозяин, поспешай! У широкой поляны лес рубят, - произнес он сиплым голосом и снова исчез в темноте сеней.
Гигант наскоро схватил ружье и, нахлобучив фуражку, выскочил за ним следом.
Но, подумав немного, он вернулся, плотно запер дверь и два раза повернул ключ в замке снаружи.
- Опять в западне! - гневно крикнула Ксаня, как только она и хромой мальчик остались одни. - Опять мы под ключом, Василий! Какая мерзость!
- Молчи, Ксаня! Могло бы быть и хуже! - произнес хромой, и глаза его договорили то, о чем молчал язык.
- Ударить меня! Меня! О-о! Нет, этого нельзя! - и угрюмее засверкали черные глаза девочки. - Этого я не позволю!
И она бешено топнула ногой.
- Ну, полно, полно! Перестань! - ласково говорил хромой, поглаживая костлявыми, исхудалыми пальцами спутанную чернокудрую головку. - Хорошо, что отца позвали... Теперь он долго не вернется... Давай пойдем-ка взглянуть на наше сокровище. Мы ведь не кончили того, что прислал третьего дня Виктор!
Точно луч солнца скользнул по лицу Ксении и чудесно осветил его. Угрюмое выражение затравленного зверька исчезло с ее личика, и оно разом засияло мягкой, чарующей красотой.
- Да, да, Вася! Идем скорее!
Они схватились за руки и спешно, насколько позволяла искалеченная нога больного, прошли в дальний угол комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14