Правда, положительным качеством сумасбродной жены было то, что покидать мужа и изменять ему она не собиралась, к тому же регулярно рожала поразительно удачных детей. Ну и всякие другие куртизанки уже просто для Матеуша не существовали.
Хорошо хоть то, что Матильда согласилась выбрать постоянным местом их пребывания старинное поместье его предков. Отреставрировала, превратив его в роскошный дворец, и стала в нем образцовой хозяйкой. Проявив бездну вкуса, во всем шла в ногу со временем, умеренно соблюдая и старинные традиции. По мнению мужа, Матильда все-таки излишне увлекалась новомодными изобретениями, такими, как электричество, ванные комнаты с горячей водой, телефоны и автомобили, а все это сущие порождения дьявола. Правда, в конце концов Матеуш каждый раз вынужден был признавать, что определенную пользу эти изобретения приносят, пусть и из пекла родом. Да и все равно сделать бы он ничего не смог, жена его не слушалась, хотя и грозил не дать денег. А зачем ей его деньги, если были свои? Вот и злился на нее всю жизнь, но и любил безумно и всегда пасовал перед неувядаемым очарованием супруги.
И лишь один раз в жизни решительная и излишне самостоятельная Матильда проявила женскую слабость, дотоле ей совершенно не свойственную, и бросилась на грудь мужу с рыданиями, ища у него защиты и утешения, что он с энтузиазмом и предоставил. Случилось это через полтора года после похорон блендовской бабушки, когда они были еще очень молоды и даже не всех детей успели породить.
Оба были на похоронах, Матильда, главная наследница, обо всем позаботилась, все как следует организовала, включая и поминки. А коготки показала лишь после того, как разъехались родственники. Сократила до минимума количество слуг в бабкином доме и заявила мужу, что собирается сделать в нем ремонт, за которым будет наблюдать лично. Ни просьбы, ни угрозы мужа не помогли, Матеуш из себя выходил, но все впустую, и один уехал домой. Надо же было кому-то присмотреть и за их маленькими детьми, и за сенокосом, и за коровами, которым аккурат пришла пора телиться, и на конюшне за молодняком. Пришлось выбирать – терпеть огромные убытки, бросив дом и хозяйство без присмотра, или уехать, оставив жену в старом бабкином доме. Нет, разориться он никак не мог себе позволить, амбиция заела, не станет он беднее жены!
Матильда вернулась только в конце июля, взаимное раздражение и страшная ссора кинули их в объятия друг другу, в результате чего в следующем году родился сын Лукаш. А через месяц и произошло то уникальное событие.
Они сидели за ужином, когда из Блендова, загнав лошадь, прискакал посланец и привез страшную весть. В барском доме произошло ужасное и непонятное преступление. Один труп лежит совсем мертвый, а второй ранен, во дворе же какой-то чужой человек того и гляди кончится, а какие-то черные сбежали…
Вот тогда-то, выслушав это сбивчивое и маловразумительное сообщение, Матильда первый раз в жизни пала духом и признала превосходство мужа, с рыданиями припав к его груди. Матеуш не столько поразился необычному происшествию, сколько необычному поведению жены, увидев в ней вдруг слабую женщину, и в нем заговорило желание проявить себя рыцарем и сильным мужчиной, чего до сих пор ему не давали сделать. Он велел немедленно запрягать и мчаться в Блендово, хотя была уже глубокая ночь. Правда, в июне ночи короткие, к тому же светила полная луна…
Все это Матеуш припомнил сейчас, и его охватило непреодолимое желание действовать.
Некогда, в молодые годы, он просто поднимал высоко вверх кресло с сидящей в нем супругой, наслаждаясь испуганными криками и неприкрытым восхищением, что выражали ее большие глаза. Да, именно так и надо поступить! Позабыв о возрасте и о том, что с годами жена стала намного тяжелее, сорвался Матеуш с места и, схватившись за ручки кресла, в котором восседала раздобревшая Матильда, поднял его вверх. От неожиданности Матильда вскрикнула, а на текст завещания капнула громадная чернильная клякса. Матеуш намеревался, как это делал в молодые годы, поднявши кресло с женой, описать им круг и опустить на прежнее место, но кресло вдруг с грохотом брякнулось туда, где стояло. Вцепившись в подлокотники, застыла в нем Матильда, а за ее спиной, вцепившись в те же подлокотники, в полупоклоне застыл Матеуш. Страшная боль в позвоночнике пригвоздила его к месту.
Матильда оказалась словно в западне – колени зажаты под столом, сверху, стиснув зубы, навис муж. Ни выбраться, ни отодвинуться. Даже до звонка не дотянуться, чтобы позвать слуг. Чистое светопреставление! Наверное, со стороны они напоминали скульптурную группу в камне или бронзовые фигуры. К счастью, обе фигуры все-таки не были каменными. Матильда дергалась, и каждое ее движение заставляло Матеуша испускать дикие крики, которые в конце концов и привлекли внимание прислуги.
Постучав, камердинер решился заглянуть в барский кабинет. Милостивая пани при виде слуги громким голосом распорядилась: во-первых, забрать милостивого пана и уложить в постель; во-вторых, тотчас же послать за доктором. Второе распоряжение выполнили немедленно, первое же не сразу. Милостивый пан не позволял к себе прикоснуться, так и стоял за спиной супруги, согнувшись и продолжая вопить благим матом. Потерявшая свободу действий барыня вскоре потеряла и терпение.
– Ладно, нет худа без добра! – решила она. – Пусть хоть одно дело закончу.
И, размашисто подписавшись под своим завещанием, приказала камердинеру:
– А вы, Феликс, здесь распишитесь. И пришлите еще из прислуги кого-нибудь, только грамотного, ну хотя бы Словиковскую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116