"Не волнуйся", -- голос Леи прозвучал успокаивающе. Вслед
за Люком ее глаза остановились на привязанной ремнями фигуре,
продолжавшей издавать невнятные звуки. По экранам мониторов
пробегали хаотичные блики красного и желтого цвета. "Мы будем
осторожны, -- тихо добавила она, -- но мы найдем их, Люк. Или
же узнаем, куда они исчезли".
В безмолвном сиянии световых шаров, играющем на ее
белоснежном плаще, Лея спустилась вниз и погрузилась в бархат
иторианской ночи, нарушаемой праздничной иллюминацией.
Глава 3
Таттуин.
Пустыня. Пронизывающий ночной холод. Ветер стих, и
осталась одна темнота. Люк лежал, глядя на низкую саманную арку
потолка своей комнаты, едва видимую в тусклом свечении датчиков
на конденсаторе влаги, находящемся во дворе за окном.
Ночную тишину заполняли уютные убаюкивающие звуки домашней
техники. Пощелкивал аппарат по изготовлению йогуртов тетушки
Беру, жужжала гидропонная установка дядюшки Оуэна, тихонько
шумела охранная сигнализация.
Почему же ночь казалась такой настороженно-молчаливой?
Почему в груди теснился ужас, предчувствие какого-то
чудовищного преступления, призрак которого медленно приближался
из мрака?
Он встал с кровати, накинул на плечи одеяло. Ступеньки
были слишком высокими для его замерзших детских ног. Запах
пустыни раздражал ноздри, холод неприятно щекотал лицо.
Люк был еще очень юн.
За лестницей, на которой он стоял, за погруженным в сон
двором фермы расстилалась неподвижная пустыня. Огромные звезды
горели на совершенно темном небе каким-то сумасшедшим огнем.
Он смотрел на бесконечную пустыню, с ее дюнами и
солончаками, бесформенную, словно затаившуюся в темноте.
Она таила в себе опасность. Огромная и ужасная опасность,
неотвратимо приближающаяся к одинокому дому.
Люк проснулся.
Широко открытыми глазами смотрел он на высокие арки и
вычурные подвески в виде стеклянных виноградных лоз. Ажурные
цветы прикрывали окна и световые шары среди деревьев во дворе,
отбрасывая на стены кружевные тени. Стояла глубокая ночь, но
отовсюду доносилась музыка. Сотни свадеб, танцы по случаю
воссоединения, песни -- планета веселилась. Вокруг шумел Итор,
в воздухе плыл запах джунглей, медовый и пряный аромат зелени и
десятков распускающихся ночью цветов.
Таттуин...
Почему ему приснился дом его детства? Почему ему снова
привиделась та ночь, когда с замиранием сердца он
предчувствовал приближение опасности? Тогда это были Песчаные
Люди, Тусканские Рейдеры. Один из них оказался у самой ограды и
задел сигнализацию. Дядюшка Оуэн как раз вышел из дома в
поисках Люка, и тут послышался первый отдаленный рев бантха.
Если бы Люк не проснулся заранее, то вряд ли бы им удалось
предупредить нападение Песчаных Людей.
Почему же и на этот раз он ощущал такое же напряженное
молчание, словно предвещавшее приближение зла?
Что же почувствовал он в момент сеанса с Никосом, когда
коснулся хранящихся в его электронном мозгу воспоминаний?
Люк встал с постели и, обернувшись простыней как в
детстве, подошел к окну.
-- Есть птица, что поет в ночи для королевы. --
Лея и Хэн уехали. Они использовали нападение Драба Маккама
в качестве предлога для отъезда, выразив обеспокоенность за
судьбу своих детей. Вожди иторианцев согласились с тем, что
время их визита следует сократить и они должны вернуться на
Корускант, так как невозможно гарантировать их безопасность.
Сам же Драб Маккам оставался на попечении Томла Эла. Он
по-прежнему пребывал во власти своих непонятных никому видений.
Арту-Дету уехал вместе с Хэном и Леей, так как могла
возникнуть потребность в его огромных компьютерных
возможностях. Люк это понимал. Суетливый же и обстоятельный
Си-Трипио был необходим здесь, для выполнения той странной и
трудной задачи, которая и привела Люка на Итор. Для совместной
работы с Крей Мингла и иторианскими докторами по интегрированию
Никоса Марра обратно в человека требовался именно такой
коммуникативный робот -- переводчик.
Но сейчас Люку был необходим Арту.
У него появилась новая идея.
Перекинув простыню через плечо, он направился к двери.
Си-Трипио, находившийся в пустой столовой Дома Гостей,
включился в тот самый момент, когда Люк появился на пороге.
Глаза робота сверкали в темноте, как круглые желтые луны. Люк
жестом руки успокоил его: "Все в порядке, Трипио".
"Могу ли я что-нибудь сделать для вас, мастер Люк?"
"Спасибо, не сейчас".
Робот опять опустился на стул, и Люк, спускаясь по
ступенькам к наружной двери и пересекая террасу в темноте думал
о том, что Трипио наверняка не отключился. Трипио было
свойственно поистине человеческое любопытство.
Как и Си-Трипио, Никос Марр пребывал в одном из помещений,
выделенных для него и Крей, находясь в выключенном режиме, что
для робота равнозначно состоянию покоя. Как и Трипио, он
повернул голову на тихие шаги Люка.
"Люк? -- Крей снабдила его особо чувствительными
модуляторами голоса, который прозвучал сейчас как шепот, но
громче шелеста синих листьев за окнами. Никос встал и подошел к
люку. Его руки и плечи в призрачном освещении отливали тусклым
серебром. -- Что это было?"
"Я не знаю, -- ответил Люк. Они прошли в маленькую
столовую, где он проводил с Никосом свой сеанс. Люк отстегнул
футляр светового шара, и треугольный пучок желтоватого света
упал на красную поверхность деревянного стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92