— И что они там делают?
— Пока ничего. Ждут транспорт с летающими и плавающими машинами. Как только он придет, они получат возможность перемещаться, не ограниченную практически ничем.
Коробочка долго молчала.
— Умные люди сначала перевозят вещи, а потом переезжают сами — я так считаю, — последовал затем ответ. — Остров Бо семьсот человек не прокормит. Чего хотят, знаешь?
— Не имею представления. Возможно — просто погулять. Возможно, того, чего хотел в свое время я: искать Лунные Камни.
— Ну и что ты решил по этому поводу?
Государь покусал золоченый ноготь на мизинце.
— Я думаю, — сказал он, — что смогу контролировать их занятия. Единственное, что для этого потребуется, — чтобы мне слегка помогли в управлении государством. Боюсь, если стану заниматься по совести чем-то одним — упущу ряд серьезных моментов в другом. Не могу существовать в двух лицах одновременно. Или я в маске, или без нее.
— И эту помощь ты планировал получить от меня? — поинтересовались из коробочки.
— Да. Я хотел бы видеть тебя в Столице так скоро, как только это будет можно.
Абонент первый снова умолк.
— Я вряд ли приеду, — сказал он после продолжительной паузы.
— Почему?
— На кого я здесь все брошу?
— Принесешь планы материального обогащения в жертву государственным интересам.
— Я сделал это еще шестнадцать лет назад. Можно подумать, что деньги я собираю для себя.
— Понимаешь ли, я здесь сейчас остался даже без Первого министра, — попробовал настаивать государь.
— В первый раз, что ли? Разберешься как-нибудь. Золото в делах государственного управления — вещь во много раз более необходимая, чем присутствие в Столице старого зануды с подагрой, артритом, больным сердцем и манией всех вечно поучать и давать советы.
На этот раз надолго замолчал уже государь.
— Тогда другая просьба, — обратился к коробочке он. — Пришли в Столицу корабль с твоей охраной. Нужно забрать отсюда принца Ша месяцев на пять-шесть. Быть может, мания поучать и давать советы хоть здесь пойдет на пользу государству.
— Что опять натворило это чудо?
— Это тебе чудо, а мне — чадо. Кир Энигор перед самой своей смертью сказал про него нехорошую фразу. Что его-де кто-то обманывает. А раз обманывает, значит, имеет на принца влияние. Будет неприятно, если окажется, что Ша замешан в какой-нибудь сомнительной истории. Мой сын должен быть выше любых подозрений. Он, правда, этого не понимает. Может быть, ты сумеешь ему что-то втолковать. Заберешь его?
— Да, это проще, чем ехать в Столицу самому. Хорошо, собирай своего сорвиголову в дорогу. Я позабочусь о его образе мыслей. Между прочим, а кого ты намерен назначить на место убитого Энигора?
— Нужно бы — тарга.
— Уклончивый ответ. Таргов в твоей стране много.
— Я не решил пока. Мне нужен тарг в правительстве для баланса. Северные аристократы смотрят косо на кабинет министров, состоящий из столичных купцов и ходжерцев.
— А что с ними поделаешь, если сами они по природе бездельники, работать не любят и не хотят?
— Ну, одного-то выбрать можно, кто будет не таким, как все. Правда, я такого тарга пока не нашел.
— Их можно задобрить по-другому. Возьми у них снова женщину в жены. Польза та же, а постэффектов меньше.
— Я еще думаю. Ты присылай корабль.
— Пришлю, пришлю.
— Ну, тогда до связи, господин генерал-губернатор.
— Спокойной ночи, мой государь.
— Спокойной ночи.
Огоньки погасли. Государь взял со стола коробочку и снова спрятал ее в стальной шкаф.
Лет до четырнадцати принц Ша рос манерным тихим мальчиком, легко верящим всему, что ему говорят, и послушным. Его воспитатель, эргр Игвей, красноглазый слуга Единого, с детства внушал Ша мысль, что принцу необходимо благодарить Небо за то, что он родился не червем, не мухой и не пятнадцатым сыном нищего из портовых трущоб.
Пока Ша был мал и неопытен, с эргром Игвеем он во многом соглашался. Жизнь нищих из портовых трущоб воистину была ужасна. Ша возносил молитвы искренней благодарности Небу за то, что он принц, и подумывал даже, а не слишком ли хорошо ему живется, не отказаться ли добровольно от некоторых благ и не поступить ли, например, в монастырь?
Когда Ша исполнилось четырнадцать лет, эргр Игвей заболел и вынужден был уехать из Таргена. Красноглазые не могут подолгу жить в краях с сильным солнцем — начинают слепнуть.
Ша очень тяжело переживал разлуку с любимым учителем, хотел ехать в Эн-Лэн-Лен с ним, но отец его, конечно же, не отпустил. Ведь Ша был единственным сыном императора. Государыня Яати, законная жена, мало того, что была старше государя на шесть лет, так еще и никак не могла произвести на свет наследника престола. Сначала, как нарочно, одну за другой нарожала пять девчонок. Потом подождала года четыре и родила еще двоих. Обратились к астрологу, узнать, когда закончится такое бедствие. Астролог сказал, что дочерей должно появиться десять, прежде чем родится мальчик. Узнав ответ, государь схватился за голову и отослал весь этот птичник на острова, к родителям жены.
Тем не менее Ша наследником объявлен так и не был. Государь ждал кого-то еще. К кому будет больше доверия. Всю жизнь Ша ждал.
Впрочем, Ша от отца был далек и чего-нибудь особенного, хорошего для себя, ожидал мало, поскольку знакомство имел лишь с вредной стороной характера царственного родителя. Все шло в пределах обычного. Отец Ша был железный человек. Он мог все. Он умел все. Он знал все, даже то, чего не знал. Ша и не пытался сделаться хоть в чем-то ему подобным, понимая, что это бесполезная затея. Со временем восхищение государевыми способностями стало уживаться в душе Ша с ревнивым раздражением:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20