— На следующее утро после грабежа французская полиция обнаружила меня в кровати на моей вилле в Отейле.
— Почему же в Париже поговаривают, что вам предложат покинуть Францию?
— Ерунда! Они отлично знают, что во Франции я никогда «не работаю». Впрочем, я и сам собираюсь в Англию: повидаться с Ратором.
Стиммингс с любопытством взглянул на Уитлона.
— На меня не рассчитывайте, — сказал он. — Берите только один билет. А лучше не ездите вовсе. Вам не поздоровится.
Нелепость подобного предположения вызвала у Лена улыбку.
— Слушай! Ты же меня знаешь! Мне прекрасно известно все, что думает Ратор. У него не хватит ума распознать меня под гримом. Мне всегда хорошо удаются подобные фокусы. Помнишь, как я украл жемчуг инфанты и через четыре дня спокойно вернулся в Мадрид? Разве кто-нибудь меня узнал? А теперь я придумал такую проделку, рядом с которой все наши прежние штучки — просто детские шалости!
* * *
Пожилой англичанин приехал в Лондон и остановился в лучшей гостинице под именем полковника Першинга. Он выглядел безобидным шумным чудаком без определенных занятий и с большим увлечением читал газеты.
Спустя несколько дней после его приезда, Оратор получил надушенное письмо. Оно было написано женским почерком и гласило:

«Мистер Ратор!
Если вы хотите узнать, где находятся остальные изумруды маркиза Перелло, то я могу вам сообщить это. Но вы должны обещать, что меня не арестуют. Понимаю, что полицейский офицер не имеет права давать подобные обещания, потому не осмеливаюсь просить вас дать его в письменной форме. Я приду в Скотленд-Ярд в субботу в два часа. Надеюсь, вы будете в своей комнате?
Та, которая знает».
Оратор несколько раз перечитал письмо. Когда дело касалось женщин, он верил в чудеса. Но какое-то внутреннее чутье подсказывало ему, что письмо написано под диктовку Уитлона. Сыщик долго стоял у окна кабинета, глядя на реку и стараясь проследить ход мыслей своего врага.
…В это время в Скотленд-Ярде служил майор Доултон, помощник комиссара. Он начал свою службу в полиции Индии, ничего не понимал в сыскном деле, зато больше всего на свете любил давать советы. Майор вызвал Оратора к себе.
— Идите-ка сюда, мистер Ратор, — торжественно начал он, — так продолжаться не может! Изумруды огромной ценности были похищены почти на глазах у полиции, которой к тому же специально было поручено охранять их! Вы читали сегодняшние газеты?
— Я не могу читать, — устало произнес Оратор и, выждав достаточно долго для того, чтобы майор почти получил апоплексический удар, окончил: — Я не могу читать газет, когда у меня полно работы.
— Но ведь это скандал, мистер Ратор! Честное слово, мне стыдно встречаться с друзьями в клубе. Они постоянно спрашивают меня, отчего мы не приглашаем сыщиков из-за границы. И похоже, что нам действительно больше ничего не остается!
— Чтобы захватить Уитлона, нужны не сыщики, а психологи, — заметил Оливер.
— Ерунда и бессмыслица! — возмущенно воскликнул майор.
В субботу погода стояла хорошая, и двойные окна в кабинете Оратора были широко раскрыты. Солнечный свет заливал доки и торговые склады, образующие красивую линию на горизонте, и оставлял золотые полосы на воде. Вагоны трамвая были более или менее пусты. На набережной прогуливались уставшие за неделю труженики, которые вывели своих детей подышать свежим воздухом.
Инспектор Ратор со вздохом снял очки, аккуратно сложил письмо «той, которая знает», вложил его обратно в конверт и задумчиво посмотрел в открытое окно. Вверх по течению медленно двигался пароходик. Он тянул за собой несколько барж, доверху нагруженных желтоватыми досками.
Дверь кабинета отворилась, и вошел майор Доултон. Оливер неторопливо повернулся к своему начальнику и передал ему письмо, не сказал ни слова. Майор прочитал и усмехнулся:
— Это, по-видимому, наиболее распространенный способ раскрытия преступлений в Англии. Скотленд-Ярд обязан половиной своих успехов подобным информаторам. Хотелось бы мне взглянуть на эту особу, когда она придет. Думаю, что я сразу определю, врет она или нет.
— Если только она придет, — вставил Оратор.
— Вы думаете, что это шутка? Я не согласен с вами. Я уверен, что письмо написано какой-нибудь недовольной соучастницей, которую обидели при дележе добычи. За все время моей службы здесь не помню такого дня, чтобы в Скотленд-Ярд не поступило подобное заявление.
— Они поступали каждый день в течение всей моей службы, — подтвердил Оратор, — то есть уже семнадцать лет.
Майор позеленел при этом намеке на его неопытность.
— Она не придет. Придет Лен, — сказал инспектор.
— Уитлон? Чепуха! Он во Франции. Негодяй не осмелится явиться в Англию. А если бы ему и вздумалось показаться здесь, то у нас достаточно оснований для его ареста. Я приду в два часа дня, — закончил помощник комиссара.
— Лучше без четверти два, — посоветовал Оливер, насмешливо улыбаясь.
* * *
Майор Доултон зевал, удобно устроившись в кресле Оратора.
— Она нас надула, — сказал помощник комиссара.
— Я говорил вам, — ответил главный инспектор.
Он стоял у стены и о чем-то сосредоточенно думал.
Майор взглянул на часы.
— Я даю ей еще пятнадцать минут…
Доултон не успел договорить.
Позади него что-то прожужжало, раздался негромкий звон. Майор оглянулся — пуля разбила стекло в рамке фотографии на противоположной стене.
Звука выстрела не было слышно.
Доултон вскочил и бросился к окну.
Снова раздалось жужжание, и с потолка посыпалась штукатурка.
— Я посоветовал бы вам отойти от окна, — мягко произнес Оратор. — Мне говорили, что он удивительно меткий стрелок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47