Один «бывший» вор мог сказать другому:
— Взгляни-ка на бриллиантовую булавку в его галстуке!
На что тот отзывался:
— Хотелось бы знать, у кого из «наших» он ее стянул?
Однажды инспектор Оливер Ратор случайно оказался на одном из собраний этого общества и согласился, после долгих и настойчивых просьб, произнести небольшую речь.
Вот что он сказал «бывшим» преступникам:
— Я не верю в ваше исправление. Под честным образом жизни вы понимаете короткий промежуток времени между преступлениями. Большинство из вас способны вести порядочную жизнь только в тюрьме. Один из присутствующих — не стану называть имени — вышел вчера из тюрьмы и уже успел подделать два чека. Предупреждаю вас: меня не разжалобите. Я устроил недавно одного из вас на хорошую работу и он тут же «отблагодарил» меня: украл костюм у своего начальника и обобрал квартиру в Финсбери. Очевидно, ему место только в тюрьме. Каждый из вас уверяет, что полиция к нему, невинному, придирается, а сам в это время норовит обвести полицию вокруг пальца. Я охранял и буду охранять закон. До свидания на суде.
Речь Оратора не имела успеха. Благотворительное общество было шокировано и даже обратилось с письменной жалобой к главному комиссару полиции.
— Жаль, что я не слышал речи Оратора! — расхохотался комиссар, бросая жалобу в корзинку для бумаг. — Это такое же редкостное явление природы, как снег в тропиках!
Из всех слушателей речь инспектора оценила по достоинству только синеокая блондинка, машинистка благотворительного общества. Звали ее мисс Лидия Грайн. Она пользовалась большим успехом у мужчин. Не было ни одного члена общества по исправлению преступников, от которого бы она не получила приглашения пообедать наедине. Однако она неизменно отвечала отказом.
Когда Оратор собрался уходить, Лидия робко подошла к нему.
— Я — Лидия Грайн. Три месяца тому назад приехала из Канады. Вы не обидитесь, мистер Ратор, если я попрошу вас дать мне автограф? Или здесь это не принято?
Серые глаза Оратора весело сверкнули. Он молча взял из ее рук альбом и написал свое имя.
Через некоторое время Оливер случайно узнал, что она уволилась из Общества. Затем он потерял девушку из виду до тех пор, пока судьба не уготовила им новую встречу.
* * *
В Скотленд-Ярд приехал капитан Мартин Снелль, полицейский из Филадельфии. Обычно мистер Ратор избегал общения с болтунами, но на этот раз изменил своей привычке. Он не только терпеливо выслушивал словоохотливого американца, но даже поощрял его. Странное поведение Оратора объяснялось тем, что он страдал в это время бессонницей.
Снелль прибыл в Европу для ознакомления с деятельностью полиции Старого Света. Скотленд-Ярду он уделил особое внимание. Его водили по всем помещениям и показывали все, начиная с «Черного музея» и кончая кладовой, где хранились потерянные населением Лондона вещи. По вечерам капитан или гулял по улицам с Оратором, или же сидел у него в гостиной, рассказывая самые невероятные истории. Начинались они всегда одинаково:
— В американском городе Мемфисе жил Лю Оберак, на редкость ловкий мошенник…
Голова Оратора начинала медленно клониться на грудь, и он засыпал. Голос капитана неизменно оказывал на инспектора снотворное действие. Этим и объяснялась симпатия Оратора к Снеллю. Если бы сыщик выслушал хоть раз до конца историю мемфисского мошенника, то ему было бы гораздо легче разобраться в деле Дмитрия Горополоса.
* * *
Мистер Горополос, чрезвычайно богатый грек, был владельцем прибыльного торгового предприятия, членом правления нескольких солидных банков и крупным воротилой на лондонской бирже.
Он отличался тщеславием. Очень гордился своей красивой внешностью, атлетическим сложением, ловкостью в верховой езде и большим успехом у женщин. Им очень нравились его жгучие глаза и смуглый цвет лица.
Однажды в Скотленд-Ярд на него поступила жалоба, и Ратор отправился к Горополосу.
— Дорогой мой, какая ерунда, — с улыбкой сказал Дмитрий, прочитав бумагу. — Девчонка сама бросилась мне на шею. Я всеми силами старался ее образумить. Когда же убедился, что мои старания напрасны, я отказал ей. Она обиделась. И вот результат…
Затем Ратор допросил девушку, но та боялась огласки и не хотела переносить дело в суд. Ее предшественница ушла от Дмитрия при подобных же обстоятельствах и тоже не соглашалась на судебное преследование, опасаясь скандала.
Как-то мистер Ратор случайно встретился с греком на Бонд-стрит.
— Я снова без секретарши, — улыбнулся Дмитрий. — Никак не могу угодить им.
Оратор неодобрительно взглянул на собеседника.
— Вы бы поменьше старались угождать, мистер Горополос, — сухо произнес он.
Дмитрий понял намек Оратора. Он не сказал сыщику, что только что нашел прелестную секретаршу. Это была эффектная блондинка с чудесными синими глазами. Девушка сообщила Горополосу, что она приехала в Лондон недавно и что у нее нет здесь ни родственников, ни друзей. Она соглашалась на все его условия, кроме одного: не хотела жить в его доме. Дмитрий не настаивал: он надеялся, что сумеет уговорить ее позже.
На следующий же день Дмитрий, со свойственной ему дерзостью, прислал ее в Скотленд-Ярд с запиской:

«Дорогой мистер Ратор!
После всех неприятностей, что доставили мне предыдущие секретарши, хотелось бы, чтобы Вы одобрили мой выбор. Прошу Вас предупредить девушку обо всех опасностях, которые ожидают ее у меня на службе. Заранее благодарю Вас.
Дмитрий Горополос».
Прочитав записку, Оратор взглянул на сидевшую напротив него девушку.
— Я уже слышал, мисс Грайн, что вам не понравилось исправлять преступников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47