- Держу пари, то была дочка Боланда, младшая. Не Норма. Пошла по
стопам своей сестрицы.
Его тон не был осуждающим, хотя всем было точно известно, куда могут
завести девчонку такие поступки.
- Уверен, что нынешней ночью она сполна получит то, что заслуживает,
- буркнул Эдди и свернул на дорожку, ведущую к дому Трумена. - Ну, еще
увидимся.
- Угу. Конечно. Спасибо, что подбросил. - Он закутался в плащ и
метнулся к двери.
Но Эдди был уверен, что Трумен все равно промокнет. Под таким дождем
на это хватит и секунды. Бедный, глупый ребенок, снова подумал он, выезжая
задним ходом на дорогу. Он проехал по своим следам квартал или два и
направился к своему домику. Потом, повинуясь внезапному импульсу, повернул
назад и поехал по Второй улице, решив посмотреть, не бродит ли еще
где-нибудь там девчонка. По крайней мере, он мог бы предложить подвезти ее
домой. Он знал, где жили Боланды, две сестры с матерью, теперь, очевидно,
уже втроем занимаясь одним ремеслом. Но бог мой, подумал он, младшей никак
не может быть больше двенадцати.
Нумерованные улицы шли параллельно береговой линии; поперечные же
превратились в ветровые туннели, и его машину встряхивало на каждом
перекрестке. Вторая улица оказалась темной и пустой, и он с облегчением
вздохнул. Ему так и так совершенно не хотелось в это впутываться, и теперь
он мог поехать домой, послушать музыку час-другой, пропустить пару
стаканчиков, съесть сэндвич и немного поспать. Если только утихнет ветер.
Ему очень плохо спалось под такие завывания. Скорее всего, дочитаю начатую
книгу, может, возьмусь за следующую. Ветер не угомонится еще часа четыре
или пять. Так размышляя, он свернул раз, другой и тут снова увидел
девчонку, на этот раз распростертую на обочине.
Если бы он не увидел ее до этого и не стал бы думать о ней, о ее
сестре и матери, если бы ехал быстрее пяти миль в час, то вполне вероятно
мог ее и не заметить. Она лежала у самой дороги, лицом вниз. Едва он
остановился и вышел из машины, дождь хлестнул по его лицу и заструился по
очкам, и он почти полностью ослеп. Он взял ребенка на руки, дотащил до
машины, распахнул заднюю дверцу, уложил ее на сиденье и только после этого
взглянул на ее лицо. Нет, то не девчонка Боландов. Эту он никогда раньше
не видел. А легкая, как перышко. Он торопливо обошел машину, сел на свое
место. Теперь он больше ее не видел, торчал лишь бесформенный черный плащ,
блестевший от воды и скрывавший ее целиком. Он вытер лицо, протер очки и
поерзал на сиденьи. Он не мог до нее дотянуться, а она не реагировала на
его голос.
Он чертыхнулся и задумался, что делать дальше. Может, она мертва или
умирает. Сквозь исполосованное дождем ветровое стекло городок выглядел
необитаемым. Здесь не было даже полицейского участка, клиники или
больницы. Ближайший доктор был в десяти или двадцати милях, а в такую
погоду... Наконец он завел мотор и отправился домой. Позвоню оттуда в
полицию штата, решил он. Пусть приедут и заберут ее. Он доехал до своего
дома на Холмер Хилл и остановил машину на дорожке рядом со входной дверью.
Сначала открою дверь, решил он, затем вернусь и возьму ее, в любом случае
промокну насквозь, но тут мало что можно изменить. Он двигался весьма
быстро для человека его комплекции, но даже несмотря на быстрые движения
не смог уберечь лицо от дождя. Падай дождь вертикально вниз, как ему и
полагается, подумал он, ковыряя ключом в замке, можно было бы хоть
что-нибудь разглядеть. Он распахнул дверь, включил свет и вернулся к
машине за девушкой. Она была столь же вялой, как и раньше, и, казалось,
совсем ничего не весила. За плащ, что был на ней надет, было трудно
ухватиться, но ему не хотелось, чтобы голова ее болталась - вдруг ударится
о перила или дверной косяк - но нести ее оказалось нелегко, и он
покряхтывал на ходу, хотя веса почти не чувствовал. Наконец он внес ее
внутрь, пинком захлопнул дверь, прошел в спальню и тяжело уронил ее на
постель.
Затем он снял оказавшуюся бесполезной шляпу и очки, в которых он
ничего не видел из-за струек воды, потом плащ, на каждом шагу оставлявший
мокрую дорожку. Сойдя с коврика, он прошел на кухню и повесил плащ на
спинку стула, пусть вода стекает на линолеум, оторвал кусок бумажного
полотенца и вытер очки, потом вернулся в спальню.
Он протянул руку, чтобы снять с девушки плащ, но тут же отдернул ее.
"Господи!" - прошептал он и попятился. Он услышал, как снова и снова
повторяет это слово, и умолк. Он наткнулся спиной на стенку и вжался в
нее. Даже отсюда он ясно ее видел. У нее было гладкое лицо, без бровей и
ресниц, нос слишком мал, губы слишком тонки, да и вообще их можно было
разглядеть лишь с трудом. Но то, что он принял за плащ, было частью ее
тела. Он начинался на голове, там, где следовало быть волосам, спускался
по бокам головы, где должны были располагаться уши, по узким плечам и по
наружным поверхностям рук, казавшихся слишком длинными и тонкими, почти
бескостными.
Она лежала на боку, вытянув одну длинную ногу и поджав другую под
себя. Там, где следовало быть гениталиям, все было закрыто многочисленными
кожными складками.
Эдди почувствовал, как желудок сжал спазм, а по коже пробежали
мурашки. Совсем недавно он намеревался потрясти ее, разбудить и задать
несколько вопросов, теперь он подумал, что если она откроет глаза, то он
может упасть в обморок. И еще он дрожал от холода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9