БЕРНИ ПО ПРОЗВИЩУ ФАУСТ


Фаустом прозвал меня Рикардо, а что это значит, я и сам толком не
знаю.
Так вот, сижу я, значит, в своей крохотной конторе шесть футов на
девять. Читаю объявления о распродаже списанного государственного
имущества. Пытаюсь смекнуть, на чем можно заработать доллары, а на чем -
головную боль.
Тут дверь конторы отворяется. И этот тощий тип с неумытой рожей,
одетый в замызганный светлый костюм, заходит в мою контору и,
откашлявшись, предлагает:
- Двадцать долларов за пять не купите?
- Что-о? - спросил я, вытаращив глаза.
Он переступил с ноги на ногу и опять откашлялся.
- Двадцать, - пробормотал он. - Двадцать за пять.
Под моим взглядом он потупился и уставился на свои ботинки. Паршивые,
грязные ботинки - такие же паршивые и грязные, как и все, что было на нем.
- Я плачу вам двадцать долларов, - объяснял он носкам своих ботинок.
- И покупаю за них пять. У вас остается двадцатка, у меня - пятерка.
- Как вы сюда попали?
- Взял да и вошел, - ответил он, немного смешавшись.
- Ах, так вы просто взяли да и вошли, - злобно передразнил я его. - А
теперь возьмите да и спуститесь вниз и выметайтесь отсюда к чертовой
матери. В вестибюле ясно написано, что нищим вход воспрещен.
- Я не прошу подаяния, - он одернул пиджак. Таким движением
разглаживают складки смятой ночной пижамы. - Я предлагаю сделку. Двадцатку
за пятерку. Я вам...
- Вызвать полицию?
Он явно сдрейфил.
- Нет. Зачем вызывать полицию? Я вам ничего не сделал!
- Через секунду я вызываю полицию. Я вас честно предупреждаю. Стоит
мне только позвонить вниз, в вестибюль, и сюда тотчас пришлют
полицейского. Здесь не попрошайничают. Здесь занимаются бизнесом.
Он провел ладонью по лицу, и ладонь стала грязной; он вытер ее о
лацкан.
- Значит, не хотите? - сказал он. - Двадцать за пять. Ведь вы
занимаетесь куплей-продажей! Что же вам не подходит?
Я поднял телефонную трубку.
- Ладно, - остановил он меня, вытянув вперед грязную пятерню. - Я
ухожу.
- Так-то оно лучше. И дверь за собой закройте.
- Если вы передумаете, - он запустил руку в карман своих грязных,
мятых брюк и достал визитную карточку. - Вы можете найти меня здесь. Почти
в любое время.
- Убирайтесь, - сказал я ему.
Он протянул руку, бросил карточку на стол, на кучу объявлений о
распродаже, раза два кашлянул, взглянул на меня - не клюнул ли я на этот
раз. Нет? Нет. И он поплелся к выходу.
Кончиками указательного и большого пальцев я брезгливо взял визитную
карточку и собрался было бросить ее в корзину.
Но потом передумал. Визитная карточка. Все-таки чертовски необычно -
такая рвань и с карточкой. Но карточка - вот она.
Да, если разобраться, и вся сцена была необычна. Я даже начал жалеть,
что выгнал его, не дав высказаться до конца. Он ведь и правда ничего не
сделал - выдумал новый рекламный трюк, и только. Я и сам постоянно
заимствую новые рекламные трюки. Я расширяю свою маленькую контору, я
покупаю и продай, но половина моих товаров - хорошие идей. Идеи я готов
заимствовать даже у нищего.
Карточка была чистая, белая - только от пальцев остались темные
пятна. Через всю карточку каллиграфическим почерком было выведено: Мистер
Ого Эксар. Ниже стояли название и номер телефона гостиницы на площади
Таймс-сквер, расположенной неподалеку от моей конторы. Я знал эту
гостиницу - не слишком дорогая, но и не ночлежка, так, что-то среднее.
В углу карточки стоял номер комнаты. Это меня вдруг развеселило.
Совершенно непонятно!
Но, с другой стороны, почему бы попрошайке не зарегистрироваться в
гостинице? Не будь снобом, Берни, сказал я себе.
Двадцать за пять. В чем тут фокус? Я не мог отвязаться от этой мысли.
Оставалось только одно. Посоветоваться с кем-нибудь. Рикардо?
Как-никак видный профессор колледжа. Одно из лучших моих знакомств.
Он немало помогал мне - намекнул о решении строить новое здание
колледжа, на что отпустили полторы тысячи долларов, сообщил о распродаже
конторского оборудования в ООН и т.д. Как только у меня возникал вопрос,
требовавший университетской эрудиции, он всегда выручал меня. И все это за
какие-нибудь две-три сотни комиссионных.
Я взглянул на часы. Рикардо должен быть сейчас у себя в колледже -
проверяет контрольные или чем он там еще занимается. Я набрал его номер.
- Ого Эксар? - переспросил он. - Наверное, финн. А может быть,
эстонец. Скорее всего откуда-нибудь из Прибалтики.
- Неважно, - сказал я. - Меня вот что интересует. - И я рассказал ему
насчет пяти и двадцати долларов.
Он рассмеялся:
- Опять то же самое!
- Какой-нибудь древний трюк из тех, что греки выкидывали с
египтянами?
- Нет. Из тех, что выкидывали американцы. И это не совсем трюк. Во
время кризиса одна нью-йоркская газета послала своего корреспондента по
городу с двадцатидолларовым банкнотом, который он продавал за один доллар.
Охотников купить не нашлось. Их не нашлось даже среди безработных,
полуголодных - из страха оказаться в дураках они отказались от барыша в
1900%.
- Двадцать за один? Тут было двадцать за пять.
- Ну, сам знаешь, Берни, - инфляция, - сказал он, снова рассмеявшись.
- А в наши дни это скорее напоминает какое-то телевизионное представление.
- Телевизионное? Поглядели бы вы, как этот парень одет!
- Просто добавочный и вполне логичный штрих - больше шансов, что люди
не примут это предложение всерьез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9