- торжественно сказал Ноим, и в глазах
его, так же как и в моих, были слезы. Уж он-то знал, какие муки я
испытываю из-за холодного отношения отца ко мне.
Перед восходом солнца все девять охотничьих групп двинулись в путь в
девяти разных направлениях.
Считается постыдным охотиться на птицерогов поблизости от их гнезд.
Птица, как правило, возвращается нагруженной мясом для птенцов и поэтому
неуклюжа и легко уязвима. В тот момент она лишена своей обычной грации и
мощи. Убить обремененную тяжестью птицу не так уж и сложно, и только
трусливый охотник не погнушался бы это сделать. Я хочу сказать, что вся
прелесть охоты заключается в сопряженных с нею трудностях и риске, а не в
том, чтобы добыть трофеи. Когда мы охотимся на птицерогов, то
рассматриваем это как вызов судьбе, как проверку доблести и умения.
Отвратительная же плоть этого создания нам безразлична.
Итак, охотники выходят на открытые низины, где даже зимнее солнце
жжет немилосердно, где нет ни деревьев, дающих тень, ни родников, чтобы
утолить жажду. Охотники рассеиваются во все стороны, один - тут, двое -
там, занимая позиции среди голой красной земли и предлагая себя в качестве
добычи птицерогам. Эта птица парит на непостижимой высоте, так высоко над
головой, что кажется всего лишь черной точкой на бриллиантовом куполе
неба. Требуется острейшее зрение, чтобы обнаружить ее, хотя размах крыльев
птицерога вдвое превышает человеческий рост. Со своей высокой позиции
птицерог высматривает неосторожных обитателей пустыни. Ничто, сколь бы
малым оно ни было, не ускользает от его сверкающих глаз. И как только он
обнаруживает подходящую жертву, то начинает скользить по нисходящим
потокам воздуха и, оказавшись на небольшой высоте, делает серию яростных
кругов, как бы завязывая смертный узел над все еще ни о чем не
подозревающей жертвой. Круги все уменьшаются, скорость птицы растет, пока
в конце концов птицерог не превращается в ужасное орудие смерти, молнией
вырываясь из-за горизонта. Теперь жертва уже знает, что ее ждет, но ее
мучения длятся недолго. Грозный шелест могучих крыльев и свист горячего
воздуха предваряют тот миг, когда длинный смертоносный гарпун, растущий из
лобовых костей птицы, находит свою цель и жертва попадает в объятия черных
развевающихся крыльев.
Охотник надеется, что птицерог, делая круги, опустится достаточно
низко и, таким образом, попадет в его, охотника, поле зрения. Обычно у
него дальнобойное оружие, но главное - правильно рассчитать упреждение для
столь дальнего расстояния. Азарт охоты на птицерога и заключается в том,
что никто не знает точно, охотником он является или жертвой, так как
птицерога во время его смертоносного бреющего полета нельзя увидеть, пока
он не атакует жертву.
И вот я пошел вперед. Вот я стою с рассвета до полудня. Солнце, не
скупясь, греет те места бледной кожи, которые я осмелился ему подставить.
Я одет в ярко-красный охотничий костюм из мягкой кожи. Время от времени я
делаю несколько глотков из фляги, но не более, чем нужно, чтобы выжить.
Мне кажется, что на меня обращены взоры моих товарищей, и я не имею права
проявлять слабость у них на виду. Мы расположились двойным
шестиугольником, отец - отдельно от остальных между этими двумя группами.
Случилось так, что моя позиция ближе всех к нему, но расстояние до него не
менее сотни метров, и поэтому в течение утра септарх и я не обменялись
даже парой слов. Он стоял твердо, широко расставив ноги, и наблюдал за
небом, держа наготове ружье. Может, он и пил за время своего ожидания, но
я лично этого не заметил. Я тоже изучал небеса, пока не заболели глаза,
пока не почувствовал, что яркие горячие лучи будто сверлят мою голову, а
кровь, как молот, стучит в затылке.
Не один раз мне казалось, что я вижу темную черточку тела птицерога,
а однажды я даже был на грани того, чтобы поспешно поднять свое оружие.
Это навлекло бы на меня позор, потому что нельзя стрелять до тех пор, пока
кто-то первый не закричит, что видит цель, и этим не закрепит свой
приоритет. Я не выстрелил, а когда зажмурил глаза и напряг зрение, ничего
не увидел в небе. Казалось, что в это утро птицероги находятся в каком-то
другом месте.
В полдень отец дал сигнал, и мы разошлись по равнине на большее
расстояние друг от друга, сохранив неизменным взаимное расположение.
Вероятно, птицерог полагал, что мы слишком скучены, и поэтому не решался
на атаку. Моя новая позиция была сейчас на вершине невысокого земляного
кургана, напоминающего по форме женскую грудь. Стоило занять ее, как страх
объял меня. Мне казалось, что с этой видной позиции я немедленно
подвергнусь нападению птицерога. Предчувствие было столь сильным, что мне
с трудом удавалось держаться на ногах. Я дрожал и, чтобы хоть немного
ободриться, еще плотнее сжимал ствол своего ружья. Я напрягал свой слух в
надежде мгновенно обернуться и выстрелить до того, как меня поразит гарпун
птицерога. И тут же я сурово укорял себя за малодушие, даже возносил
благодарение за то, что Стиррон родился раньше меня, поскольку я,
очевидно, непригоден унаследовать бремя септарха. Я напоминал самому себе,
что за последние три года птицерогом не был убит ни один охотник. Я
спрашивал самого себя: разве это справедливо, что я должен умереть таким
молодым, на первой же своей охоте, тогда как другие, подобно моему отцу,
охотятся уже тридцать сезонов и ничего с ними не случается?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12