Он сорвался с места, но тут же вспомнил о своей немощности и сбавил
ход.
- Небось Уле Джонсон, говорил он себе, ковыляя к воротам. Только у
этого психа и остался еще автомобиль. Не желает с ним расставаться, чертов
упрямец.
Это был Уле.
Грэмп подоспел к воротам как раз в ту минуту, когда из-за угла,
подпрыгивая на ухабах, выехал древний, весь в ржавчине, разбитый рыдван.
Из перегревшегося радиатора со свистом вырывался пар, а выхлопная труба,
потерявшая глушитель лет пять или больше тому назад, извергала клубы
синего дыма. Уле важно восседал за рулем. Весь внимание, он старался
обойти самые глубокие выбоины, но не так-то просто было высмотреть их
сквозь завладевший улицей густой бурьян.
Грэмп помахал тростью.
- Привет, Уле!
Поравнявшись с ним, Уле дернул ручной тормоз, машина поперхнулась,
лязгнула всеми частями, кашлянула и замолкла, издав напоследок сиплый
вздох.
- Чем заправляешь? - спросил Грэмп.
- Всего помаленьку, - ответил Уле. - Керосин, спиртец, солярка -
нашел остатки в старой бочке.
Грэмп восхищенно смотрел на бренную конструкцию.
- Да... было время, сам держал машину, сто миль в час развивала.
- И эта бегает, - отозвался Уле. - Было бы только горючее да запасные
части. Года три-четыре назад я еще бензин доставал, теперь-то его давно
уже не видно. Кончили производить небось. Дескать, для чего бензин, когда
есть атомная энергия.
- Во-во, - подхватил Грэмп. - И ничего не возразишь. Да только
атомная, она ведь ничем не пахнет, а для меня нет на свете ничего слаще,
чем запах бензина. Со всеми этими вертолетами и прочими премудростями
путешествия совсем романтики лишились.
Он покосился на громоздящиеся на заднем сиденье корзины и ящики.
- Овощишками нагрузился?
- Ага, - подтвердил Уле. - Молочная кукуруза, молодая картошечка,
три-четыре корзины помидоров. На продажу везу.
Грэмп покачал головой.
- Пустая затея, Уле. Никто не возьмет. Теперь все вбили себе в
голову, что для стола одна только гидропоника годится. Гигиенично, мол, и
вкус потоньше.
- А я так гроша ломаного не дал бы за ту дрянь, что они в своих
банках выращивают, - воинственно объявил Уле. - В рот взять противно! Я
Марте всегда так говорю: чтобы в еде настоящее свойство было, ее надо в
земле выращивать.
Он опустил руку и повернул ключ зажигания.
- Не знаю даже, стоит ли пытаться ехать в город, - продолжал он. -
Вон ведь как дороги запустили, то есть никакого глазу нет. Вспомни нашу
автостраду двадцать лет назад: гладкая, ровная, чуть что - новый бетон
клали, зимой непрестанно снег очищали. Ничего не жалели, большие деньги
тратили, чтобы только движение не прерывалось. А теперь начисто о ней
забыли. Бетон весь потрескался, местами и вовсе повыкрошился. Куманика
растет. Сегодня на пути сюда пришлось выходить из машины и распиливать
дерево, прямо поперек шоссе лежало.
- Да уж чего хорошего, - кивнул Грэмп.
Мотор вдруг ожил, прокашлялся, закряхтел, откуда-то снизу вырвалось
густое облако синего дыма, затем машина рывком стронулась с места и
запрыгала по ухабам.
Грэмп проковылял обратно к шезлонгу и обнаружил, что полотно насквозь
мокрое. Автоматическая косилка кончила подстригать газон и теперь,
размотав шланг, поливала лужайку. Бормоча ругательства, Грэмп зашел за дом
и опустился на скамейку около заднего крыльца. Он не любил здесь сидеть,
но ведь больше нигде нет спасения от этой механической уродины... Взять
хоть этот вид: сплошь пустые, заброшенные дома, все палисадники бурьяном
поросли. Правда, одно преимущество есть: можно внушить себе, что ты туг на
ухо, и забыть о каскадах твича, изрыгаемых приемником. Из-за дома донесся
чей-то голос:
- Билл! Билл, ты где?
Грэмп повернул голову:
- Здесь я, Марк, здесь. Прячусь от этой чертовой косилки.
Из-за угла появился Марк Бейли, он пыхтел сигаретой, которая грозила
подпалить его косматые баки.
- Что-то ты рано сегодня, - заметил Грэмп.
- Сегодня не придется нам сыграть, - ответил Марк.
Он доковылял до скамейки, сел рядом с Грэмпом и добавил:
- Уезжаем...
Грэмп стремительно обернулся.
- Уезжаете?
- Ага. Перебираемся за город. Люсинда наконец уломала Герба. Всю
голову ему продолбила, дескать, там такие чудесные участки, и все
переезжают, зачем же нам от людей отставать.
Грэмп судорожно глотнул.
- А в какое место?
- Не знаю точно, - ответил Марк. - Еще не бывал там. Где-то на
севере. На каком-то озере, что ли. Десять акров отмерили. Люсинда на сотню
замахнулась, но тут Герб уперся, мол, хватит и десяти. И то, столько лет
городским палисадником обходились.
- Бетти тоже на Джонни наседает, - сообщил Грэмп. - Но он стоит
насмерть. Не могу, говорит, и все тут. Дескать, на что это будет похоже,
если он, секретарь Торговой палаты, и вдруг бросит город.
- И что это на людей нашло, - продолжал Марк. - Прямо помешательство
какое-то.
- Уж это точно, - подтвердил Грэмп. - Помешались на деревне все как
один. Вон, посмотри...
Он взмахнул рукой, показывая на ряды заброшенных домов.
- Давно ли тут все цвело, что ни дом - загляденье. И какие славные
соседи были. Хозяйки бегали друг к другу за кулинарными рецептами. А
мужчины выйдут траву подстригать - глядишь, косилки уже забыты, а они
стоят все вместе, языки чешут. Дружно жили, чего там. А теперь - сам
видишь...
Марк заторопился.
- Ну, мне пора, Билл. Я ведь только для того и заглянул, чтобы
сказать тебе, что мы снимаемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13