- Ты случайно не причастен к этой заварухе с брошенными домами? -
спросил Вебстер.
- Никак нет, ваша честь, - отчеканил Леви. - Мы, скваттеры, ни в чем
дурном не замешаны. Мы все люди богобоязненные, законопослушные. А дома
эти занимаем только потому, что нам ведь больше негде жить. И кому вред от
того, что мы селимся там, где все равно никто не живет. Полиция знает, что
мы не можем за себя постоять, вот и валит на нас все кражи и прочие
безобразия. Делает из нас козлов отпущения.
- Ну, тогда ладно, - ответил Вебстер. - А то ведь начальник полиции
хочет сжечь заброшенные дома.
- Пусть попробует, - сказал Леви. - Только как бы сам не обжегся.
Развели огороды в банках, заставили нас фермы бросить, но уж дальше мы ни
на шаг не отступим.
Сплюнув на ступеньку, он продолжал:
- Случайно у вас нет при себе какой-нибудь мелочи? У меня совсем
патронов не осталось, а тут эти кролики...
Вебстер сунул два пальца в жилетный карман и выудил полдоллара.
Леви ухмыльнулся.
- Вы сама щедрость, мистер Вебстер. Доживем до осени, я вас белками
завалю.
Скваттер козырнул на прощание и зашагал вниз по ступенькам; ствол
ружья поблескивал на солнце. Вебстер повернулся и вошел в здание.
Заседание муниципального совета было в полном разгаре.
Начальник полиции Джим Максвелл стоял около стола, мэр Пол Картер
говорил, обращаясь к нему:
- Тебе не кажется, Джим, что с твоей стороны несколько опрометчиво
настаивать на таких мерах?
- Нет, не кажется, - ответил начальник полиции. - Изо всех домов
только два или три десятка заняты законными владельцами, точнее
первоначальными хозяевами, ведь на самом деле дома эти давно уже
принадлежат муниципалитету. И никакого толку от них, одни только
неприятности. Хоть бы ценность какую-то представляли, не как жилье - как
утиль, но ведь и того нет. Строительный леса. Мы больше не употребляем
дерева, пластики лучше. Камень? Его заменила сталь. Короче говоря, ничего
такого, что можно было бы реализовать.
А между тем они становятся пристанищем мелких преступников и
нежелательных элементов. Да там теперь такие заросли образовались, лучшего
укрытия для всевозможных правонарушителей и не придумаешь. Как что-нибудь
натворил - прямым ходом туда, в заброшенные кварталы, там преступнику
ничего не грозит: я могу хоть тысячу человек послать, все равно он от них
ускользнет.
Сносить - слишком дорого обойдется. И оставлять нельзя: они как
бельмо на глазу. В общем, надо от них избавляться, и самый простой и
дешевый способ - огонь. Все необходимые меры предосторожности будут
приняты.
- А как с юридической стороной? - спросил мэр.
- Я выяснил: всякий человек вправе уничтожить свое имущество удобным
для него способом, если при этом не подвергается угрозе имущество других
лиц. Очевидно, это правило применимо и к имуществу муниципалитета.
Олдермен Томас Гриффин вскочил на ноги.
- Вы только ожесточите людей! - воскликнул он. - Там ведь много таких
домов, которые переходили из рода в род, а люди еще не освободились от
сентиментальности...
- Если они так дорожат своими домами, - перебил его начальник
полиции, - почему не платили налог, почему не следили за ними? Почему
бежали за город, а дома бросили на произвол судьбы? Спросите-ка Вебстера,
он расскажет вам, как пытался пробудить в них любовь к отчему дому и что
из этого вышло.
- Вы говорите про этот фарс под названием "Неделя отчего дома"? -
спросил Гриффин. - Да, он провалился. И не мог не провалиться. Вебстер так
пересластил свою стряпню, что она людям поперек горла стала. А чего еще
ждать, когда за дело берется Торговая палата.
- При чем тут Торговая палата, Гриффин? - сердито вмешался Олдермен
Форрест Кинг. - Если вам в делах не везет, это еще не повод...
Но Гриффин его не слушал:
- Время нахального натиска прошло, джентльмены, прошло раз и
навсегда. Приемы ярмарочного зазывалы безнадежно устарели, их место на
кладбище. "Дни высокой кукурузы", "Дни доллара", всякие там липовые
праздники с пестрыми флажками на площадях и прочие трюки, назначение
которых собрать толпу и заставить ее раскошелиться, - все это быльем
поросло. И только вы, други мои, этого, похоже, не заметили.
Отчего такие фокусы удавались? Да оттого, что они спекулировали на
психологии толпы и гражданских чувствах. Но откуда взяться гражданским
чувствам, когда город на глазах умирает? И как спекулировать на психологии
толпы, когда толпы нет, у каждого, или почти у каждого, свое царство
величиной в сорок акров?
- Джентльмены, - взывал мэр, - джентльмены, прошу придерживаться
регламента!
Кинг рывком встал и грохнул кулаком по столу:
- Нет уж, давайте начистоту! Вот и Вебстер тут, может быть, он
поделится с нами своими мыслями?
Вебстер поежился.
- Боюсь, - ответил он, - мне нечего сказать.
- Ладно, хватит об этом, - резко подытожил Гриффин и сел.
Но Кинг продолжал стоять, лицо его налилось краской, губы дрожали от
ярости.
- Вебстер! - крикнул он.
Вебстер покачал головой.
- Вы пришли сюда по поводу вашей очередной великой идеи! - не
унимался Кинг. - Собирались представить ее на рассмотрение муниципалитета.
Так чего сидите? Давайте, выкладывайте?
Вебстер поднялся с хмурым видом.
- Не знаю, может, тупость помешает вам уразуметь, - обратился он к
Кингу, - почему меня возмущает ваша деятельность.
Кинг на секунду опешил, потом взорвался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13