Но не знали, что в равной степени вам покорно и другое не менее достойное орудие – перо.
– Вы очень любезны, но я все же не вполне понимаю.
– Поймете, когда посмотрите на это. Я полагаю, сэр, вы этого еще не видели. Это пришло только что с последней почтой.
Говоря это, сэр Джордж протянул гостю журнал. Это было модное лондонское издание.
Мейнард сразу увидел набранный крупными буквами заголовок со своим именем. Под ним помещалась рецензия на его книгу – роман, который он написал; перед его отъездом из Лондона газеты ничего не писали о романе. Журнал первым сообщил публике о появлении книги и дал ее оценку.
«Три исключительно интересных тома, написанных необычным человеком. О капитане Мейнарде можно сказать так, как написал Байрон и Бонапарте:
Спокоен даже в раскаленных глубинах ада».
Так комментировал рецензент. Рецензия его была полна похвал, которые даже казались преувеличенными; кончалась она утверждением, что «на литературном небосклоне взошла новая звезда».
Автор книги не стал до конца читать комплименты, принадлежащие щедрому перу рецензента, конечно, не относящегося к литературной клике и не знакомого ему. Он только взглянул на начальные фразы и на заключение и вернул журнал хозяину.
Было бы неправдой сказать, что он не был доволен; но столь же неверно было бы говорить, что он не удивился. Описывая некоторые происшествия своей жизни в далекой стране, наполняя это описание своими более поздними чувствами и превращая все это в роман, он не думал о том, что этот труд любви даст ему новую известность, славу, сравнимую с той, которую он заслужил как военный. До сих пор он думал только о сабле. Теперь ее предстояло отложить ради пера.
– Кушать подано! – провозгласил дворецкий, широко раскрывая двери гостиной.
Гости расселись в соответствии с карточками на столе; вновь открытый писатель обнаружил рядом с собой титулованную леди.
Леди Мэри П. молода и интересна, она дочь одно из самых известных и заслуженных пэров королевства.
Но соседу это было все равно. Он думал о более молодой и гораздо более интересующей его особе – дочери хозяина.
За несколько минут, проведенных в гостиной, он наблюдал за ней пылким взглядом.
Она едва не выхватила модный журнал из рук отца, отошла в угол, села там и явно с интересом принялась читать.
Судя по тому, как она держала журнал, Мейнард видел, какую колонку она читает; и когда свет канделябра упал на лицо девушка, он попытался разгадать ее выражение.
Он помнил, как нежно вспоминал о ней, когда писал роман. Испытывает ли она такие же чувства, когда читает рецензию?
Приятно было видеть улыбку у нее на лице, как будто ей доставляли удовольствие похвалы рецензента. А когда она кончила читать, осмотрела комнату в поисках Мейнарда и посмотрела на него с гордым довольным выражением.
Призыв на лучший в мире обед грубо прервал этот восхищенный взгляд.
Сидя во главе стола рядом с леди Мэри, Мейнард завидовал младшим гостям, которых посадили в конце, особенно молодому Скадамору, рядом с которым сидела юная прекрасная звезда, чей день рождения сегодня отмечался.
Мейнард больше не мог ее видеть. Между ними стояла огромная ваза, нагруженная плодами оранжереи. Как он ненавидел эти листья и цветы, садовника, который их вырастил, руку, которая сплела из них непроницаемую преграду!
Во время обеда он был невнимателен к своей титулованной соседке, почти невежлив.Почти не слушал ее приятные слова и отвечал невпопад. Даже шелковые юбки, призывно шуршавшие у его колена, не вдохновили его.
Леди Мэри имела все основания поверить в часто делаемое утверждение, что гении в обычной жизни не только неинтересны, но просто глупы. Несомненно, она так и подумала о Мейнарде; казалось, она облегченно вздохнула, когда обед подошел к концу и леди встали, снова направляясь в гостиную.
Мейнард едва успел отодвинуть стул соседки; он взглядом искал среди цепочки выходящих гостей Бланш Вернон.
Но взгляд, который она бросила на него, выходя из-за вазы, вполне вознаградил его за мрачное выражение лица леди Мэри.

Глава XLIX
Танец

Джентльмены ненадолго задержались за вином. Снаружи послышались звуки настраиваемых скрипок; присутствие джентльменов требовалось в гостиной, и сэр Джордж проводил их туда.
За два часа, проведенные гостями за обеденным столом, штат слуг преобразил гостиную. Ковры убрали, пол натерли воском до гладкости льда. Прибыли новые гости; все стояли группами в ожидании музыки и танцев.
Нет танцев прекрасней, чем в гостиной – особенно в гостиной английского сельского особняка. Здесь испытываешь домашний уют, неведомый большим публичным балам.
Такие танцы полны загадок – вспомним сэра Роджера де Коверли (Герой английского писателя 18 века Ричарда Стиля. – Прим. перев.) и старинные времена предполагаемой аркадийской невинности.
Танцующие все знакомы друг с другом. Если этого нет, легко добиться представления, и никто не боится новых знакомств: в этом нет никакой опасности.
В комнате не душно, можно не опасаться, что задохнешься; в соседней комнате накрыт ужин; есть вино, которое можно выпить, не боясь, что тебя отравят, – такое приложение редко встречается вблизи храмов Терпсихоры.
Мейнард, хотя и не был знаком с большинством гостей сэра Джорджа, вскоре с ними познакомился. Прибывшие позже уже прочли модный журнал или слышали о романе, который вскоре им будет послан. И нет круга, в котором гений встретил бы большее восхищение, чем среди английской аристократии – особенно если гением является представитель того же класса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110