Миссис Гирдвуд дала согласие, и Джули пошла переодеваться.
В воздухе чувствовался морозец, поэтому девушка вернулась, укутанная в дорогие меха.
Она надела плащ из морского котика, кокетливо украшенный и очень идущий к ее смуглой внешности. Выглядела она превосходно.
Свинтон тоже так считал. Дрожащей рукой он поддерживал девушку, когда она садилась в кабриолет.
Они решили объехать Парк, прокатиться в Кенсингтонский сад, а потом вернуться в Кларендон.
Но до этого мистер Свинтон проехал на Парк Лейн и остановился перед особняком знатного вельможи.
– Это очень невежливо с моей стоуоны, мисс Гиудвуд, – сказал он, – но мне необходимо навестить его светлость; надеюсь, вы меня пуостите.
– Конечно, – ответила Джули, довольная кавалером, который показал себя искусным возницей.
– Одну минутку – я не позволю его светлости задеужать меня надолго.
И Свинтон выскочил; передал вожжи груму, который уже ждал у головы лошади.
Он сдержал свое обещание. Через короткое время вернулся – за это время его милость мог разве что спросить, который час.
На самом деле он не виделся с вельможей и не собирался с ним видеться. Посещение было подделкой; Свинтон в прихожей обменялся только несколькими словами с дворецким.
Но он не сказал об этом своей прекрасной спутнице в кабриолете, и она триумфально вернулась в Кларендон, а мать восхищалась, глядя на нее через окно.
Когда леди прослушала рассказ о поездке и особенно о визите на Парк Лейн, ее уважение к мистеру Свинтону еще больше усилилось. Он именно тот, кого она искала!
И Джули тоже начинала так думать.

Глава LXXI
Тихий отель

Свинтон считал эту поездку своим большим успехом; и решил, не теряя времени, развить успех.
Теперь почва казалась ему достаточно устойчивой – он считал, что она выдержит его предложение.
И менее чем через три дня он снова появился в Кларендоне и сделал свое предложение.
Он не получил прямой и определенный ответ. Это было ни «да», ни «нет». Его просто отослали к матери.
Такой ответ был не совсем ему по вкусу. И казался достаточно странным. Но, хоть он и был слегка раздражен, но совсем не разочарован: как он мог ожидать отказа с этого направления?
Пользуясь данным ему разрешением, он ждал Гирдвуд mere (Мать, фр. – Прим. перев.); и повторил предложение со всем красноречием, каким обладал.
Если дочь дала неопределенный ответ, то мать была гораздо категоричней; и ее ответ поставил перед мистером Свинтоном дилемму.
– Сэр, – ответила миссис Гирдвуд, – мы обе очень польщены, и я и моя дочь. Но ваша светлость извинит меня, если я скажу, что, делая предложение, вы кое-что забыли.
– Могу ли я спуосить, мадам, что именно?
– Ваша светлость не сообщили своего подлинного имени и не сказали, каков ваш титул. Пока этого не сделано, ваша светлость, вы понимаете, что ни я, ни моя дочь не сможем дать положительный ответ. Просто не сможем!
Миссис Гирдвуд говорила не резко и не сатирически. Напротив, она постаралась высказаться самым примирительным тоном – из сраха оскорбить его светлость и вынудить его совсем отказаться от своего намерения.
Ей слишком хотелось завладеть им – конечно, только если он лорд. Если бы она знала, что он не лорд, ее ответ звучал бы совсем по-иному; и ее знакомство с мистером Свинтоном кончилось бы с таким же отсутствием церемоний, как и началось.
Псевдолорду казалось, что он на самом краю такой пропасти, когда он попытался выкрутиться.
Пришлось обратиться к тому же старому предлогу о необходимости сохранения инкогнито.
Свинтон был захвачен врасплох и не знал, что еще сказать.
Зато знала мать-американка. Она откровенно объяснила, что пока он не откроет свой титул, она должна отклонить честь считать его своим зятем.
Но если титул станет известен, он может надеяться на благоприятный ответ.
Она попыталась высказать это таким тоном, чтобы не вызвать у него отчаяние. Напротив, совершенно ясно дала понять, что ответ будет положительный, если будут выполнены ее условия.
Но этого было достаточно для его отчаяния. Как заставить ее поверить, что он обладает титулом?
– Надо получить его! – сказал Свинтон самому себе, когда после безрезультатного разговора вышел из отеля Кларендон. – Получить! И, клянусь небом, я его получу! Это так же верно, как то, что мое имя Свинтон!
Далее он рассуждал:
– Да, у меня есть для этого возможности. В моей власти этот старый развратник! Надо только сделать еще один шаг, чтобы полностью покорить его. И он даст мне все, что я пожелаю, – даже титул!
– Я знаю, что он не может сделать меня лордом; но сойдет рыцарь или баронет. Для нее все равно; если перед моим именем будет «сэр», она не сможет мне отказать. А тогда я получу и Джули Гирдвуд и двести тысяч фунтов!
– Клянусь небом! Мне она нужна больше, чем ее деньги! Девушка запала мне в сердце. Я сойду с ума, если не заключу ее в объятия!
С такими дикими мыслями он шел по улицам, вниз по Бонд-стрит, по Пикадилли и наконец в соседстве Лейстер Сквер.
И как будто сам дьявол решил ему помочь. Произошел эпизод, который оказался чрезвычайно кстати. Казалось, это случайность – но кто мог бы это доказать? Может, все было предопределено заранее.
Свинтон стоял у фонаря в центре Пикадилли Серкус (Площадь в центре Лондона. – Прим. перев.), когда мимо прехал кэб с двумя пассажирами – леди и джентльменом.
Оба держались подальше от окна; лицо леди скрывалось под густой вуалью; а пожилой джентльмен делал вид, что читает «Таймс», как будто его чрезвычайно заинтересовала какая-то громогласная передовая!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110