.. у нас нет времени.
- А кто... кто это стоит около тебя?
Я подошел ближе и ответил чуть слышно:
- Тот, кто "мечтает о тебе", Лилиен.
- О сэр! Эдвард, Эдвард! Это вы?
- Тс-с!.. - снова прошептала Мэриен. - Говорите только шепотом. Лилиен, продолжала она твердо, - ты должна бежать с нами.
- Покинуть отца?
- Да, покинуть.
- О сестра... но что он скажет? Что будет делать, если я брошу его? Наш бедный отец!..
В ее тоне чувствовалась беспредельная душевная боль, говорившая о глубокой и искренней дочерней привязанности.
- Ты спрашиваешь, что скажет отец? Он обрадуется. Да, он должен будет обрадоваться, когда узнает, какая опасность тебе грозила. О сестра! Дорогая сестра! Поверь мне... поверь своей Мэриен! Тебе уготована страшная судьба, и ты можешь спастись, только убежав с нами.
- А наш отец, Мэриен?
- Ничего плохого с ним не случится. Беги же, сестра!
Глухой, подавленный вздох был единственным ответом. Удалось ли Мэриен убедить сестру? Чтобы окончательно удостовериться в этом, я уже хотел вмешаться и обратиться к ней со страстной мольбой, как вдруг до меня долетело из лагеря громкое восклицание. Я быстро отошел в сторону и заглянул между фургонами. Глазам моим открылась картина, от которой у меня кровь застыла в жилах. Мэриен увидела ее одновременно со мной. Холт который только что сидел у костра, теперь в страшном волнении вскочил на ноги. Это вскрикнул он, и мы сразу поняли, почему: вокруг него скакал Волк, ласкаясь, взвизгивая и всеми способами выражая радость. Пес узнал своего бывшего хозяина, и Холт тоже узнал его, несмотря на раскрашенную морду и остриженную шерсть. Скваттер удивленно восклицал:
- Лопни мои глаза, если это не мой старый пес! Эй, Стеббинс! Что это значит? - продолжал он, повернувшись к мормону. - Вы же говорили, что Волк подох?
Стеббинс смертельно побледнел, и я заметил, что его тонкие губы задрожали. Но его лицо выражало не столько страх сколько ярость. Я без труда догадался, о чем он думает. По-видимому, появление животного произвело на него гораздо большее впечатление, чем на скваттера, но совсем по другой причине.
- Как странно! - ответил он с напускным удивлением, видимо, с усилием овладев собой. - Действительно, очень странно... Разумеется, это ваша собака, хотя она и обезображена до неузнаваемости. Я был уверен, что она погибла: мои спутники по первому каравану сказали, что ее загрызли волки.
- Загрызли волки? Еще чего! Все волки прерий не справились бы с ней. На ней нет никаких следов укусов. Но откуда она взялась? Кто ее привел сюда?
Было видно, что Стеббинсу очень хотелось уклониться от ответа, и он сказал неопределенно:
- Кто знает? Похоже па то, что собака побывала в руках индейцев, потому что она раскрашена. По-видимому, почуяв белых, она нашла наш след и добралась до лагеря. - Может быть, пес пришел с теми индейцами, которые приехали сегодня? - спросил Холт с живостью.
- Нет... не думаю, - ответил апостол, и я увидел, что он лжет.
- Пойдем узнаем, - предложил скваттер, делая шаг по направлению к выходу из лагеря.
- Не сегодня, Холт, - поспешно возразил Стеббинс с горячностью, свидетельствовавшей о его большом желании отложить расследование. - Не надо беспокоить индейцев. Утром мы их повидаем и все узнаем.
- Беспокоить! Плевал я на их покой! Почему завтра утром, а не сейчас?
- Ну, если вы так настаиваете, я пойду и сам поговорю с проводником. Он, несомненно, все объяснит нам, если пес действительно пришел с ними. Вы же подождите меня здесь.
- Только не задерживайтесь. Эй, Волк! Старый дружище! Побывал у индейцев, а? Черт возьми, старина! Я так рад тебя видеть, как будто...
Произнесенные слова вдруг всколыхнули в нем какие-то воспоминания. Не та мысль, которую он не досказал, а другая, по-видимому, о дочери, сжала болью и горечью его сердце. Он не только не докончил начатую фразу, но даже перестал ласкать собаку. Шатаясь, он вернулся к костру и сел на прежнее место, закрыв лицо руками.
Когда Стеббинс отошел от костра, выражение его лица было поистине дьявольским. Конечно, он понял все. Он бесшумно прошел по лагерю, остановившись два-три раза, чтобы украдкой перекинуться несколькими словами то с одним, то с другим мормоном. Ошибиться в его намерении было невозможно! Стеббинс созывал "ангелов-мстителей"!
Нельзя было терять ни секунды. Я бросился к задней стенке фургона и с мольбой простер руки к Лилиен. Но Мэриен уже удалось уговорить се. Обе они видели сцену в лагере, и обе догадались, что за этим последует. Мы бросились к палаткам.
Я знал, что лошади нас ждут, так как данный мной условный сигнал предупредил моих товарищей, чтобы они держали их наготове. И действительно, кони были уже оседланы и взнузданы. Мексиканец тоже вернулся. Он видел собаку и, сразу сообразив, что может случиться, поспешил к палаткам. Мы не думали о нашем имуществе - ни о мулах, ни о поклаже, - стремясь сохранить лишь жизнь и свободу. Когда я вскочил в седло, мой араб радостно заржал и как стрела помчался по равнине, унося меня и Лилиен.
Проносясь мимо лагеря, мы увидели, что оттуда выбегают люди. Их длинные тени падали почти под копыта наших лошадей. Но вскоре они остались далеко позади. Музыка внезапно оборвалась, и неясный говор сменился тревожными криками. Слышались мужские голоса, которые звали часовых, охранявших лошадей, и вслед за этим торопливый топот сгоняемых к лагерю животных. Но погоня не страшила нас. Наши надежные кони карьером мчали нас в тьму непроглядной ночи.
Глава С
В ПОИСКАХ УБЕЖИЩА
Мы направились прямо к перевалу Робидо. Несмотря на темноту, найти дорогу было нетрудно. Глубокие колеи, оставленные прошедшим здесь караваном, различались достаточно ясно для того, чтобы можно было точно следовать по ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98