– У меня есть основания полагать, что вы не тот, за кого себя выдаете.
– Вынужден вас разочаровать, герр майор. Я тот, за кого себя выдаю.
– В таком случае почему вы не в мундире? Глядя уже в потолок, Мартин сообщил:
– Полевой Устав допускает отступления от установленной формы одежды при выполнении разведывательных заданий командования.
– Это все слова! Где ваши документы?
– У вас, герр майор.
– Что такое? У меня?
– Так точно.
– Где? – В сейфе.
– Что за чушь вы несете!
– Никак нет. Циркуляр разведывательного управления курфюрстенштаба от 14 июня 835 года.
Комендант крепко задумался. И пришел вот к такому заключению.
– Мне нужен не циркуляр, а ваше удостоверение личности.
– Оно вам не потребуется, если вы прочтете циркуляр. Ушки коменданта запылали.
– Так называемый гауптман Неедлы! Здесь я решаю, что мне требуется.
Мартин вздохнул. Психологический портрет нелюбезного полководца уже прорисовывался. Намеренно оскорбляя собеседника, он явно хотел вывести его из равновесия, спровоцировать нарушение субординации и получить предлог для применения санкций. При этом никакого личного повода для враждебности у майора быть не могло, поскольку раньше с Мартином они никогда не встречались. Ополчиться на совершенно незнакомого человека коменданта заставляли отнюдь не жажда мести, для которой основания попросту отсутствовали, ни тем более чувство долга, а исключительно дурные во всех смыслах этого слова черты характера.
Чаще всего так себя ведут люди, обиженные жизнью, но наделенные толикой власти. Эту толику они используют для причинения неприятностей всем, кто подвернется. В собственных глазах они могут возвыситься только путем унижения окружающих. Во исполнение задуманного проявляют редкие упорство и изобретательность, причем препятствия только увеличивают их пыл, иногда вплоть до степени слепого остервенения. На Земле такие свойства личности давно признаны патологическими, их лечат. А вот в армии Поммерна, как оказалось, карьере они не слишком препятствуют, во всяком случае, до чина майора добраться позволяют. Но эти качества помогают только до тех пор, пока не применяются против собственного начальства. Иначе в армии далеко не уедешь. Вот на этом стоило сыграть.
– Герр майор! Если я не тот, за кого себя выдаю, вы заслужите поощрение командующего округом. Но командующий округом подчиняется курфюрстенштабу. Курфюрстенштаб не может быть довольным, если вы задерживаете офицера разведывательного управления и свое мнение выскажет командующему округом. После этого у командующего не останется повода поощрять вас, зато появится повод выразить недовольство. Кроме того, ваши многочисленные недоброжелатели, в существовании которых я ничуть не сомневаюсь, постараются бросить тень на ваши профессиональные способности.
– Я как-нибудь переживу, – проскрипел комендант, пламенея ушами.
Мартина порадовало то, что он вступил в полемику.
– Возможно. Но как вы объясните комиссии курфюрстенштаба свое упорное нежелание выполнить его прямое распоряжение?
– Не ваше дело.
– Помилуйте! Еще как мое. Вы мешаете выполнению моего задания.
– Плевать.
– На задание курфюрстенштаба?
Сделав неимоверное над собой усилие, комендант поправился:
– Нет. На вас.
Мартин понял, что на этом психопат исчерпал свои способности к компромиссу. Ситуация зашла в тупик.
– Назовите ваше истинное имя.
– Мартин Неедлы.
– Я это уже слышал.
– Другого имени у меня нет.
– Так, – с удовлетворением произнес комендант. – Упорствует. Кто дал вам право проводить через границу Поммерна ящера? – Имею полномочия курфюрстенштаба.
– Не верю.
– Это очень легко проверить.
– Так, – кивнул комендант. – Диктует. Ведет себя вызывающе. Конвой! Отвести нарушителя в камеру.
Стоявший у дверей капрал откашлялся.
– А куда деть ящера, герр майор?
– Туда же.
И вот тут Мартин испугался. Хзюка этого не потерпит! Следовало действовать, и действовать решительно, иначе пострадают люди.
Опередив конвойных, Мартин упал на пол, ухватил блестящие сапоги и сильным рывком продернул герра майора между тумбами стола. Потом вскочил, одной рукой поставил коменданта на ноги, а другой выхватил из ножен комендантскую саблю. Лезвие описало полукруг и замерло над самым воротником мундира, тревожа отвисшие щеки.
– С-стоять! – рявкнул Мартин.
Впрочем, солдаты и без того остолбенели. Мартин их вполне понимал. Видимо, герр комендант Шторцена по совместительству успел сделаться еще и кем-то вроде адъютанта бога, а тут вот как с ним обошлись... Это кто ж мог себе такое позволить?! Да, было над чем поразмыслить гарнизонным головушкам. Только вот времени для этого давать не следовало.
– Откройте двери, – приказал Мартин.
Солдаты нерешительно мялись. Мартин ткнул коменданта коленом.
– Отхры... откры... – прохрипел тот, скосив глаза на саблю.
Хамы редко бывают храбрецами. Давно установлено.
– Хо! – сказал Хзюка в приемной. – Уже не скучно.
К нему было потянули руки, но Мартин строго нахмурился и руки исчезли
– Мне охранять твою спину? – спокойно спросил Хзюка.
– Еэ. Постарайся никого не убить. Эй, там, вахмистр! Подогнать наш экипаж к крыльцу!
Прибежавший из караулки вахмистр медленно пятился и трясущимися пальцами пытался застегнуть пуговицу. Глаза его занимали чуть ли не половину довольно большого лица.
– Каки... эки? Вы-вы соображаете, что делаете?
– Ну да, – сказал Мартин. – Поумнели.
На отвислой щеке коменданта показалась капля крови.
– Карету, остолопы! Вы что, оглохли? Живо! – просипел он. – Не видите?!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105