И однажды ребенок, которого она растила одна, для которого она была всем на свете, тоже назвал ее так… продолжив этим порывом любовь своего деда, которого он не знал…
Дэвид. А вы – третий…
Матье. Да, но, естественно, при других обстоятельствах.
Дэвид. Каких? Расскажите.
Матье. Нет… она сейчас вернется.
Дэвид. Последние минуты самые длинные. Это меня отвлечет… да и вы сами так любите рассказывать о ней…
Матье. Но не это! Этого я не вставлю ни в какой фильм!
Дэвид. Тогда тем более.
Матье. Ну ладно, уговорили… В первый раз я увидел Роксану в двадцать пять минут шестого на станции метро Пикпюс.
Дэвид. Вы тогда жили в том районе?
Матье. Ни я, ни она, и не буду вам рассказывать, сколько должно было случиться странных совпадений, чтобы и я и она оказались одновременно в одном и том же месте, где никто из нас раньше ни разу не бывал. Нет слов, чтобы описать, какое она на меня произвела впечатление…
Дэвид. Могу себе представить.
Матье. Она была так хороша, так кристальна, что я не осмелился с ней заговорить.
Дэвид. Прекрасно вас понимаю.
Матье. Мы сели в один вагон, напротив друг друга, и между нами завязался разговор – немой, но очень красноречивый.
Дэвид. Уже тогда?
Матье. Да. Это был первый. Но мы еще не натренировались, и он окончился многоточием. А на пересадке Сен-Лазар мы потерялись.
Дэвид. И как вы встретились?
Матье. На следующий день, в те же двадцать пять минут шестого, на той же станции Пикпюс, куда каждого из нас толкнула безумная мысль, что, может быть, другому это тоже придет в голову. Эта безумная мысль пришла в голову нам обоим.
Дэвид. Чудесно!
Матье. Мы тоже так подумали!
Дэвид. И сказали это друг другу!
Матье. Нет! Мы пока еще не заговаривали. Мы продолжали прерванный накануне немой разговор. С большей уверенностью и с полным взаимопониманием, потому что через полчаса после встречи мы уже оказались в моей мансарде.
Дэвид. Все еще не сказав друг другу ни слова?
Матье. Нет! И первое слово, которое я произнес, я произнес после… одним словом, после! Я был потрясен этой ослепительной встречей, этой удивительной, такой цельной женщиной, и, чтобы выразить переполнявшее меня чувство, я прошептал: «Моя самая-самая!» У нее перехватило дыхание. И у меня тоже, когда я узнал почему. Мы до сих пор не перестаем удивляться этому чуду!
Дэвид. Знаете, вы тоже необычный человек!
Матье. С нею станешь!
Дэвид. На вид – рассудительна, невозмутима, спокойна. Никогда бы не поверил, что она способна на такие порывы!
Матье. Да! Она – самая-самая!
Дэвид. Ах, Матье! Хоть бы она не уступала! На ней не должно быть ни пятнышка. Зачем вы заставляли меня рисковать дальше?
Матье. Сейчас узнаем, был ли риск!
Дэвид. Нет, я не хочу знать. Я ухожу, Матье. Когда она вернется, скажите ей, что я передумал, что я выхожу из игры.
Слышно, как поворачивается в замке ключ.
Матье (указывая на дверь). Поздно, Дэвид. (Другим тоном.) Не хотите виски?
Дверь открывается.
Дэвид. Хочу, и побольше!
Роксана (входит с Двойничком на руке). И мне тоже!
Дэвид. Вы плохо себя чувствуете?
Роксана. Ничуть, просто от всех этих мыслей голова идет кругом!
Матье. Где ты взяла Юлиуса?
Роксана. У тебя – я пошла поделиться с ним моими сомнениями.
Матье. Что за мысль?!
Роксана. Великолепная мысль! Он мне дал ценные советы.
Матье. Ты должна представить его мистеру Грэгу.
Дэвид (словоохотливо, чтобы оттянуть время). Да я с ним знаком, мы встречались здесь в прошлый раз. Он очарователен. Впрочем, я вообще обожаю кукол. Когда я был маленьким, у меня была одна, любимая, с белокурыми волосами и большими голубыми глазами. Я звал ее Пупи, и однажды…
Роксана. Мистер Грэг, вы, кажется, не торопитесь узнать мой ответ.
Дэвид. Наоборот! Но пять минут ничего не меняют!
Роксана. Меняют! Мне предстоит много дел, и Матье тоже.
Матье. Вот как? Какие же дела?
Роксана. Во-первых, сложить наши вещи.
Матье. Мы уезжаем?
Роксана. Не можем же мы оставаться в этих двух квартирах при новой квартплате!
Матье. Да, конечно, но куда мы поедем?
Роксана. В Льеду.
Матье. В эти руины?
Роксана. Я заложу дом, на эти деньги починю крышу и уплачу самые срочные долги.
Матье. А на что мы будем жить?
Роксана. Будем работать в Культурном центре в Понти, он там в двух минутах. Я займусь библиотекой, открою курсы переплетного дела днем в фойе твоего театра.
Матье. Ах, так у меня там будет театр?
Роксана. Да. Кукольный. Двойничок Юлиус поклялся, что ты с радостью вернешься к своей старой профессии.
Матье. В этом он, пожалуй, прав. Но вообще все это – воздушные замки.
Роксана. Вовсе нет! Я звонила нашему другу Ванно. Он в восторге. Он как раз ломал себе голову, чем бы оживить свой Культурный центр.
Матье. А Николя? Как с ним?
Роксана. Поедет с нами. И Вероника. В доме места хватит.
Матье. Их ты тоже пристроишь к Ванно?
Роксана. Да, рядом ведь торговый центр. Там как раз достраивают аптеку и диспансер.
Матье. В этом преимущество новых городов! Там все начинается с нуля.
Роксана. Так ты согласен?
Матье. С какой стати мне отказываться?
Роксана. Юлиус тоже так считает.
Дэвид. Извините меня, мадам Обертэн, если я правильно понимаю смысл ваших слов…
Роксана. Я думаю, смысл их полностью ясен. Прошу прощения, но в ваших услугах я не нуждаюсь.
Дэвид. Вы не уступили!
Роксана. Как видите, нет!
Дэвид (в восторге). Она не уступила! Вы слышите, Матье, она не сдалась!
Роксана. Что с вами? Вы с ума сошли?
Дэвид. Да, от радости, от облегчения!
Роксана. Из-за того, что вы проиграли?
Матье. Он только об этом и мечтал, Роксана. Я был прав.
Дэвид. Это я устроил цепную реакцию ваших бед, чтобы посмотреть, до каких пор вы будете в состоянии сопротивляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27