Инго Шульце: «Simple Storys»

Инго Шульце
Simple Storys



OCR Busya
«Инго Шульце «Simple storys»»: Ad Marginem, Berlin Verlag; 2003

ISBN 5-93321-057-9 Аннотация Роман из жизни восточногерманской провинцииИнго Шульце написал книгу о современности, вглядываясь в «простого человека», в «мелочь» жизни, в те времена, когда взлетала и оседала пыль Берлинской стены. «Simple storys» – сборник историй, образующих своеобразный роман о провинциальных немцах исчезнувшей страны. Как Клод Моне маленькими мазками чистого тона воссоздавал восход солнца, надеясь на оптический эффект зрения, так и Инго Шульце рассказ за рассказом создает картину, описывающую сплетенные друг с другом судьбы разных людей восточного городка Альтенбург после объединения Германии. Инго ШульцеSimple StorysРоман из жизни восточногерманской провинции Посвящается Етте.
Глава 1 – Зевс Рената Мойрер рассказывает об автобусной экскурсии в феврале 1990 года. В двадцатую годовщину своей свадьбы супруги Мойрер впервые побывали на Западе, в Италии. Из-за поломки автобуса один из участников поездки, Дитер Шуберт, решается на отчаянную выходку. Обмен воспоминаниями и провиантом. Время они выбрали не самое подходящее. Пять дней на автобусе: Венеция, Флоренция, Ассизи. Для меня все это звучало как «Гонолулу». Я спросила Мартина и Пита, как им вообще взбрело в голову такое, и откуда возьмутся деньги, и как они это себе представляют – нелегальное путешествие по случаю двадцатилетия свадьбы.Я рассчитывала на то, что Эрнст не захочет ехать. Для него последние месяцы были настоящим адом. Мы и в самом деле думали о чем угодно, только не об Италии. Но он молчал. А в середине января спросил, не пора ли заняться приготовлениями, – отъезд намечался на 16 февраля, пятницу, в школьные каникулы, – и как мы с нашими гэдээровскими документами сможем пересечь итальянскую и австрийскую границы. Когда я рассказала ему то, что узнала от детей, – что в Мюнхене, в туристическом бюро, мы получим западногерманские удостоверения личности, вероятно, фальшивые, – самое позднее в тот момент я подумала, что теперь точно конец, с Эрнстом Мойрером такое не пройдет. Но он только спросил, понадобятся ли для паспортов наши фотографии. «Да, – отвечала я, – две фотографии, а также даты рождения, данные о росте и цвете глаз – больше от нас ничего не требуется».Все было как всегда. В темно-зеленый чемодан мы уложили наши вещи, в черно-красную клетчатую сумку – столовые приборы, посуду и провиант: тушенку и рыбные консервы, хлеб, яйца, масло, сыр, соль, перец, сухари, яблоки, апельсины и два термоса с чаем и кофе. Пит отвез нас на машине в Байрёйт. На границе у нас спросили, куда мы собрались, и Пит сказал: за покупками.Поезд останавливался в каждой захолустной дыре. Кроме снега, освещенных дорог, автомашин и перронов, я почти ничего не видела. Мы сидели среди людей, которые ехали на работу. Только когда Эрнст стал чистить апельсин, я впервые действительно подумала об Италии.На мюнхенском вокзале он и Эрнст узнали друг друга. Я тогда ничего не поняла. Откуда мне было знать, как он выглядит? Я даже не могла бы назвать его настоящее имя.Я помню его начиная с Венеции. Как человека среднего роста, с суетливыми движениями и халтурно сделанным стеклянным глазом без век. Он повсюду таскал с собой пухлый путеводитель, держа палец между страницами, и всякий раз, как итальянка Габриэла, наш экскурсовод, что-то объясняла, старался ввернуть что-нибудь от себя. Он был типичным всезнайкой. То и дело отбрасывал назад свои черные с проседью волосы, но они тут же снова падали ему на лоб.Дворец дожей и колонну со львом я знала по телепередачам. Венецианки – даже моего возраста – носили короткие юбки и изящные, старинного покроя шапочки. Мы же были одеты слишком тепло.Чтобы не зависеть от обстоятельств, мы каждый день брали с собой сумку с парой консервных банок, хлебом и яблоками. По вечерам ели у себя в номере. Мы с Эрнстом разговаривали не особенно много, но все же больше, чем в последние месяцы. «Unagondola,perfavore!» «Гондолу, пожалуйста!» (um.).

– крикнул он однажды утром, когда умывался. Эрнсту, похоже, Италия нравилась. Один раз он даже схватил мою руку и крепко ее пожал.О нем Эрнст не упоминал ни словом. До самого конца. Только во Флоренции, когда мы ждали, пока все спустятся с колокольни, вдруг спросил: «А где же наш альпинист?» Я не обратила внимания на эти слова или подумала, что, видимо, им двоим недавно представился случай побеседовать – Эрнст ведь всегда спускался к завтраку раньше меня. Он сказал еще что-то о том, как можно подтягиваться на дверной раме. Раньше, в Падуе, «альпинист» упорно просил, чтобы мы остановились, – ему, видите ли, захотелось осмотреть какую-то часовенку или арену, не предусмотренную программой. Я обернулась, чтобы взглянуть на него, – он сидел в самом дальнем конце автобуса. Его ничем нельзя было сбить с толку, он смотрел прямо перед собой, сквозь лобовое стекло, как будто мы все присутствовали здесь лишь для того, чтобы доставить этого барина куда ему надо. Может, я несправедлива к нему, может, если бы не позднейший спектакль, он бы вообще не остался в моей памяти, может, я даже путаю последовательность событий, но я ничего не придумываю.Вы должны попытаться представить себе это. Внезапно ты оказываешься в Италии, имея при себе западногерманский паспорт. В моем значилось: Урсула и Эрнст Бодо, место жительства – Штраубинг. Фамилии я забыла. Ты попадаешь на другой конец мира и удивляешься, что, в точности как дома, по-прежнему ешь и пьешь и переставляешь ноги, будто случившееся – в порядке вещей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94