И в Польше, и в Венгрии и в других странах происходит спад промышленного производства, падает жизненный уровень, растет безработица и социальная напряженность.
Это связано, конечно, и со многими объективными причинами - с разрушением установившихся межстрановых отношений, с отсутствием подготовленного персонала для управления экономикой в рыночных условиях, с отсутствием необходимой финансовой инфраструктуры, с разрушением традиционной производственной кооперации и со многими другими причинами. Но немаловажным обстоятельством является и то, что в течении жизни двух-трех поколений у людей выработалась привычка и склонность жить в условиях гарантированной стабильности, гарантированного медицинского обслуживания и т.д. Такая ситуация оказалась привлекательной для многих лиц наемного труда, тем более, что они еще и составляли "привелигерованное сословие".
Тем не менее, во всех бывших социалистических странах либерализация уже началась и обратного хода нет и не может быть. Такое утверждение, однако, несет еще очень немного информации Всех волнует - сколько времени будет длиться переходной процесс перехода к либеральной экономике и какой сложится в конце концов эта самая "либеральная экономика"? На все подобные вопросы у нас пока ответа нет!
Одно ясно - она не будет копией западных образцов, и сказать сейчас, какой она сложится в Венгрии, на Украине, а тем более в России еще очень трудно - почти невозможно! Неудачи преследовали перестройку во всех соцстранах - неудачи в том смысле, что желаемый образец западного благополучия не достигался за обозримое число лет. Теперь уже можно думать, что он и не получится в рафинированном западногерманском или американском виде. Очень важно понять почему даже в таких "квазизападных странах" - странах, которым уж очень хочется быть "западными", как Польша или Венгрия, не работают в полную силу традиционные ценности Запада.
Я убежден - повторю это еще раз: "социалистические ценности", о которых говорилось выше, а особенно гарантированная работа без большого напряжения, стали весьма привлекательными для очень широких слоев населения. Ои уже вошли в сознание людей и будут рождать разнообразную оппозицию начавшимся процессам интенсификации рыночных механизмов Да, мы идем к либеральной экономике. Она будет похожей на известные образцы но только похожей, а на самом деле окажется иной, как она оказалась иной не только в Японии, но и в других быстро прогрессирующих странах Тихоокеанского региона, сумевших даже избежать этапа первоначального накопления в его европейском обличье. Понять какие могут возникнуть формы либеральной экономики на месте социалистического хозяйства России, очень непросто - для этого, во всяком случае, необходимы тщательные социологические исследования, как база для последующего прогностического анализа вариантов возможного развития.
К сожалению, сегодня у нас не существует удовлетворительного научного фундамента, объединяющего социологические и экономические исследования, и нам не на что опереться. Вот почему следует с большой осторожностью делать какие-либо категорические утверждения.
ЛИБЕРАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ
Россия не раз помогала Европе избегать опасностей и найти себя. Так случилось во времена монгольского нашествия, когда растоптанная Россия не дала прорваться на Запад ордам Чингисхана. Нечто подобное произошло и во времена Наполеона и Гитлера. А 1917 год был грозным предупреждением всем народам мира, а не только Европы. И в этом контексте он сыграл положительную роль для цивилизации в целом.
У Октябрьской революции нет и не может быть однозначной интерпретации. Марксисты видят в ней кульминацию классовой борьбы, когда победившие пролетарии устанавливают на огромной территории новый порядок жизни. В результате возникает непримиримое идеологическое противостояние народов, сделавших свой "социалистический выбор", и государств, развивающихся по капиталистическому пути. Возникает антогонизм, не допускающий компромиссов. Отсюда неизбежность утверждения приоритета внешней опасности, необходимость жесткой централизованной власти, единства мировозрения и т.д. Они отодвигают все остальные интересы на второй план. Идеологическое противостояние и нагнетание внешней опасности было необходимо государству "рабочих и крестьян" как своеобразное оправдание тоталитаризма и того пути к рабству, о котором так блестяще писал Хайек.
Но закономерна и другая интерпретация истории нынешнего века.
Начальная эра капитализма - условимся называть ее эрой Клондайка или дикого рынка - апофеоз свободы ничем неограниченной инициативы, того самого принципа laissez faire, который был превозглашен французской революцией и за утверждение которого были пролиты моря крови. Бесчисленные мерзости начальной фазы капитализма описаны Диккенсом, Бальзаком и другими великими писателями прошлого. Ее системный анализ был проведен Марксом и его последователями. Эпоха дикого рынка это крайнее, гипертрофированное проявление ничем не ограниченной энергии и самодеятельности личности - если угодно, предельное проявление антисоциальной сущности биосоциальных законов. И люди видели уродливость порядка эры Клондайка и искали альтернативы. Марксизм смог предложить лишь одну из них.
Но были и другие провидцы. Одним из них стал, может быть, лучший из учеников Маркса. Эдуард Бернштейн, которого поносил не только Ленин, но даже и "ренегат" Карл Каутский. Видя вю нерациональность "порядка XIX века", Бернштейн не предлагал его уничтожить насильственным, революционным путем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134