Самые яркие и радостные детские воспоминания Айви были связаны с теми ночами без сна, когда Мэллори разрешала дочери помогать ей, и они часами работали вместе и разговаривали.
Мэллори догнала Айви и, поравнявшись с ней, вывела дочь из задумчивости вопросом:
– Почему у тебя такой усталый и помятый вид?
– Не начинай, мама. – Айви глотнула кофе, чтобы взять паузу. Не то она высказала бы матери, что уж лучше иметь помятый вид, чем косить под подростка, когда тебе за сорок. Айви нравился тот стиль, который она для себя выбрала: женственные, мягко облегающие юбки с блузками и жакетами. Она много трудилась, чтобы достичь профессионализма, и одежда была частью образа. Сегодня на Айви была черная юбка с розовыми цветами.
– Ты уволила Люка?
Они даже подошли к входной двери. В отношении Люка Айви испытывала смешанные чувства. Она злилась на него за его ложь, но главным ее ощущением была растерянность. Люк умел целоваться. И перемена в нем ошеломила Айви. Этой ночью он выглядел и как грубый коп, и как… перебежчик из лагеря противника. Свой среди чужих, чужой среди своих. И целовался он… божественно. Айви взяла себя в руки и сказала:
– Да, но я хотела с тобой кое о чем поговорить. Люк заявляет, что идет по следу украденных нефритовых статуэток. – Айви открыла дверь и придержала ее, пропуская мать.
Мэллори вошла и, обернувшись, бросила:
– Он, похоже, темнит. Или копает под нас.
Айви закрыла дверь. Поскольку время выхода в эфир еще не наступило, здесь, на станции, было тихо. Айви заперла дверь на ключ и сказала:
– Все это очень странно, мама. С какой стати ему искать эти статуэтки здесь, на маленькой радиостанции?
Мэллори подбоченилась и исподлобья взглянула на дочь:
– Айви Роуз Йорк, ты в чем это меня обвиняешь?
Айви отчаянно нуждалась в паре таблеток от головной боли. Стараясь не выходить из себя, она как можно спокойнее сказала:
– Мама, я застала тебя с мужчиной всего пару дней назад на кухне радиостанции. Как его зовут? Не Трип, случайно? – Именно это имя назвал Люк.
– Я пришла сюда работать, а не выслушивать твои обвинения. – Мэллори повернулась и пошла прочь на своих безумно высоких каблуках.
Айви шла следом за матерью, еле волоча ноги. Она никак не могла придумать, как повести разговор так, чтобы, не переходя на ругань, получить от матери ответы на мучившие ее вопросы. Айви как раз проходила мимо студии прямого эфира, когда тишину прорезал пронзительный вопль ее матери.
– Мама! – Страх накачал в кровь невероятное количество адреналина. Айви уронила кофе, бросилась бежать по коридору, влетела в открытую дверь кухни и остановилась как вкопанная. Глаза видели картинку, но мозг отказывался анализировать зрительные образы.
В луже темной крови на полу лежал мужчина.
– О Господи! Мама! – Айви подошла к матери. Та, белая как полотно, стояла рядом с телом, не отрывая от него взгляда. – Мама. – Айви дотронулась до руки матери. Кожа у Мэллори была холодной и липкой. – Ты в порядке?
Мэллори медленно повернула голову и посмотрела на Айви.
– Это Трип. Трип Вон. По-моему, он мертв.
Это был тот самый мужчина, с которым Айви застала мать. Здесь, на этой самой кухне. Что она наделала?
– Я вызову полицию.
Айви отпустила руку матери, вытащила из сумочки мобильный телефон и набрала девять-один-один.
Пока она, заикаясь, вводила в курс дела оператора, Мэллори прошла к шкафам. Айви смотрела, как ее мать, опустившись на колени, стала рыться в одном из буфетов. Оператор между тем убеждал Айви выйти из здания, поскольку убийца может все еще находиться внутри.
Айви очнулась.
– Мама! Нам надо отсюда убираться! Пошли!
– Я не могу их найти, – убитым тоном сообщила Мэллори.
– Мама! – Айви бросилась к матери и, схватив ее за руку, попыталась поднять на ноги. – Тот, кто пристрелил Трипа, может все еще быть здесь!
Мэллори подняла глаза на дочь:
– Нет, он ушел. И забрал их с собой.
Черт! До Айви наконец дошло, что искала в буфете мать.
– Значит, они были у тебя? Статуэтки. Господи, мама! Но зачем ты опять? – В ушах у Айви стоял шум, материнская рука выскальзывала из потной ладони. – Что ты наделала?
Наконец Мэллори поднялась на ноги и, сдвинув брови, бросила в ответ:
– Я ему помогала! Они с женой разводились. Нефритовые статуэтки были фамильной драгоценностью Трипа. Он не хотел дарить их бывшей жене! Наверное, это жена его убила, чтобы завладеть статуэтками! – Голос ее дрогнул. – Он действительно мертвый.
Айви смотрела на мать и чувствовала, как тиски страха, того самого, что никогда до конца не отпускал ее, опасно сжимаются. Мэллори в тюрьме. Из-за мужчины. Айви всегда знала, что когда-нибудь до этого дойдет.
– Мама, он украл эти статуэтки! Что ты наделала!
Закрыв рот трясущейся рукой, Мэллори отчаянно замотала головой.
– Нет! Нет, Айви, то была обычная для разводящихся супругов драка за имущество. И это все. Трипа убила жена. Она нашла его и убила. Вот что произошло.
Слезы застилали глаза, жгли горло. Так было всегда – мать рассказывала ей историю, в которую и сама хотела верить. Айви охватила паника. К горлу подступил ком. Как теперь она станет спасать мать?
Айви смотрела, как ее мать ведут к патрульной машине. Неподалеку, на стоянке машин, Ли пыталась успокоить Марлу.
– Марла, дыши глубже. Тебе не надо заходить на кухню. Оставайся в аппаратной и следи за пультом, пока будут прокручиваться записи. Новости должны выйти в эфир, и ты за это отвечаешь.
Зрачки Марлы были расширены, и на пепельно-бледном лице отчетливо проступали веснушки.
– Я не могу. Простите, я просто… Мне нужно уйти. Я не вернусь туда, где убили человека!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94