— Дорогая моя миссис Смит, жена мистера Эллиота всего полгода как умерла. Едва ли прилично ему сейчас иметь на кого-то виды.
— Ах, ну если за тем только дело стало, — воскликнула миссис Смит с лукавой улыбкой, — тогда я спокойна за мистера Эллиота и беру назад все свои ходатайства. Но вы уж не забудьте обо мне, когда будете замужем. Только намекните ему, что я ваш друг, и ему легки покажутся хлопоты, которых теперь он избегает, потому что ему не до них. Понятное дело. Девяносто девять из ста поступали бы так же. Да ведь он и не знает, как для меня это важно. Что же, милая мисс Эллиот, я надеюсь, я уверена, вы будете счастливы. В мистере Эллиоте довольно ума, чтобы оценить такое сокровище. Ваш покой не подвергнется бурям, какие выпали мне на долю. Вы можете во всем на него положиться. Уж его-то никто не собьет с дороги, не заманит к его же погибели.
— Нет, — сказала Энн. — Я верю всему тому, что говорите вы о моем кузене. Характер у него, кажется, спокойный и твердый, он не подвержен опасным влияниям. Я высоко его ставлю. Покамест я не замечала за ним ничего дурного. Но я так недавно еще его знаю; и он не из тех, кого за короткий срок можно близко узнать. Ах, да неужто по тону моему, миссис Смит, вы не поняли, что он мне безразличен? Ведь в противном случае я не могла бы с таким спокойствием о нем рассуждать. Поверьте, миссис Смит, он мне безразличен. И случись ему посвататься (а я вовсе не думаю, чтобы он собирался свататься), я ему откажу. Уверяю вас. Уверяю вас, если вчерашний концерт доставил мне удовольствие, то вовсе не благодаря мистеру Эллиоту. Мистер Эллиот ни при чем. Это вовсе не мистер Эллиот…
Тут она осеклась, покраснев от досады, что так много уже высказала; но едва ли могла она сказать меньше. Миссис Смит не поверила бы в безнадежное положение мистера Эллиота, не допусти она существования кого-то другого. Зато теперь она сразу успокоилась, явственно более ни о чем не догадываясь, и Энн с облегчением приступила к миссис Смит с нетерпеливыми расспросами о том, как могла она вообразить, будто Энн собирается выйти замуж за мистера Эллиота; как могла ей прийти такая идея, от кого могла она слышать такое?
— Скажите, почему вдруг вы это решили?
— А потому, — отвечала миссис Смит, — что я знала, как часто бываете вы вместе, и замечала, что всем вокруг только того и надобно. И, уж поверьте, все знакомые ваши точно так же вами распорядились. Но прямо никто мне про это не говорил до самого позавчерашнего вечера.
— А позавчера говорили?
— Заметили вы женщину, которая вам вчера отворяла дверь?
— Нет. Но разве это не миссис Спид была и не горничная? Нет, я ее не заметила.
— Это была моя приятельница миссис Рук, няня Рук, которая, кстати сказать, горела желанием на вас поглядеть и была счастлива, что ей представился случай. Она только в воскресенье воротилась из Мальборо Билдингс. Вот она-то мне и поведала, что вы выходите за мистера Эллиота. А ей поведала о том сама миссис Уоллис, а уж той бы, кажется, можно поверить. В понедельник она вечер целый со мною сидела и рассказала мне всю повесть.
— Всю повесть! — смеясь подхватила Энн. — Не длинную же могла она сочинить повесть из смутных неверных слухов!
Миссис Смит промолчала.
— Однако же, — продолжала Энн. — Хотя и не имея тех прав на мистера Эллиота, какие вы мне приписывали, я рада сослужить вам службу. Объявить мне ему, что вы в Бате? Передать ему что-нибудь от вас?
— Нет, благодарствуйте, не нужно. Сгоряча, ошибкой я бы, верно, и посвятила вас в кое-какие обстоятельства. Но не теперь. Нет, благодарствуйте, я ничем не стану вас обременять.
— Мне казалось, вы упомянули, что давно знали мистера Эллиота?
— Да, правда.
— Но не до того еще, как он женился?
— Отчего же, он был еще не женат, когда мы свели знакомство.
— И… близкое знакомство.
— Самое близкое.
— Вот оно что! Так расскажите же мне, каков он был тогда.
Мне не терпится узнать, каков был мистер Эллиот в ранней юности. Похож на себя теперешнего?
— Последние три года я не видала мистера Эллиота, — отвечала миссис Смит с такою твердостью, что Энн не решалась больше расспрашивать; она ничего не достигла и только раззадорила свое любопытство. Обе молчали. Миссис Смит глубоко задумалась. Потом она вдруг воскликнула со всегдашней своей сердечностью:
— Простите меня, милая мисс Эллиот, что я так отрывисто отвечала на ваши вопросы, но я, право же, не знала, что делать. Право же, я не знала, что я должна, что могу я вам рассказать. Все слишком запуталось. Боишься ведь вмешиваться не в свое дело, оговаривать и вредить. Даже и видимость мира семейственного стоит того, чтобы ее охраняли, на чем ни была бы она основана. Но вот я решилась. И думаю, я права. Я думаю, вам пора узнать истинный характер мистера Эллиота. Хотя я убедилась вполне, что у вас нет сейчас намерения принять его руку, кто предскажет, как еще все обернется. Рано или поздно ваше расположение вдруг и переменилось бы. Так выслушайте же всю правду теперь, когда вы беспристрастны. Мистер Эллиот человек без чести и совести; недоверчивое, коварное, холодное существо, он занят одним собою. Для собственных целей и выгоды готов он на любую жестокость, на любое предательство, на преступление, какое только можно совершить, себя самого не подвергая опасности. Ему никто не дорог на свете. Тех, кого сам он завлек в беду, он бросает без жалости и раскаяния. Ох, это черная душа, пустая и черная душа!
Удивленный вид Энн, вырвавшееся у нее недоуменное восклицание заставили миссис Смит остановиться, и, овладев собой, она продолжала так:
— Вас пугают мои выражения. Снизойдите же к оскорбленной, разобиженной женщине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76