Широкий луг граничил с проселком, который предстояло им пересечь, и, как раз когда общество достигло воротец, карета, которой звук уже давно они слышали вдалеке, тоже туда подъехала и оказалась двуколкой адмирала Крофта. Он и жена его проделали назначенный путь и теперь возвращались. Услышав о том, какую долгую дорогу пришлось одолеть молодым людям, они любезно предложили место в двуколке той из дам, какая больше устала; до Апперкросса оставалась еще целая миля, и адмиралу было все равно в ту сторону. Предложение было обращено ко всем сразу и сразу всеми отклонено. Барышни не устали нисколько, а Мэри то ли оскорбилась тем, что ее не пригласили первой, то ли эллиотовская гордость, как называла это Луиза, не позволяла ей усесться сам-третей в столь скромный экипаж.
Пешеходы пересекли проселок, взбирались на другое поле, и адмирал уже вновь раззадоривал своего коня, когда капитан Уэнтуорт вдруг шагнул к сестре и что-то ей сказал вполголоса. Что же именно — должно судить по последствиям."
— Мисс Эллиот, ну да, ведь вы же устали! — воскликнула миссис Крофт. — Позвольте нам доставить вас домой. Места здесь хватит, поверьте. Да будь мы такие, как вы, тут бы и вчетвером легко можно усесться. Ну, пожалуйста, мисс Эллиот, прошу вас.
Энн еще стояла на проселке, но, невольно начав отказываться, продолжать она не могла. Адмирал решительно вторил супруге; упорствовать было глупо; они стеснились так, как только позволяло им их сложение, а капитан Уэнтуорт обернулся к ней и, не произнеся ни слова, невозмутимо подсадил ее в экипаж.
Да. Он это сделал. Она сидела в двуколке и думала, что вот он ее сюда поместил своею волей и своею рукою, а все оттого, что догадался, как она устала, и решил непременно прийти ей на выручку. Отношение его к ней, сказавшееся в этом поступке, не давало ей покоя. Ничтожное само по себе обстоятельство словно подводило итог всему, случившемуся ранее. Она понимала его. Он ей не простил, но он не мог и оставаться бесчувственным. Осуждая ее за прошедшее, лелея глубокую и незаслуженную обиду, вполне равнодушный к Энн и начав уже тянуться сердцем к другой, он, однако, не мог безучастно смотреть на ее неудобства. То был отзвук минувших дней; порыв чистого, хотя и неосознанного дружества; доказательство нежного и отзывчивого сердца, которое ей доставило столько радости и боли вместе, что она не могла бы сказать, что пересиливало.
Кое-как, не думая, старалась она поддержать незначащий разговор со своими спутниками. Они уже одолели чуть ли не половину пути по тряскому проселку, когда смысл произносимых слов вдруг стал до нее доходить. Внимание ее привлекло слово «Фредерик».
— Фредерик, как пить дать, вздумал посвататься к одной из этих девчонок, Софи, — сказал адмирал. — Только вот не разберу к какой. Да и то сказать, по мне, пора бы уж и решиться. А все это мирное время. Будь сейчас война, он не стал бы так долго раздумывать. Наш брат моряк, мисс Эллиот, в военное время не может себе позволить долго обхаживать барышню. Сколько дней, душа моя, прошло с того дня, как я впервые тебя увидел, и до того, как мы свили гнездышко на Норд-Ярмуте, а?
— Лучше уж мы не будем про это поминать, душа моя, — весело отозвалась миссис Крофт. — Ведь ежели мисс Эллиот узнает, как скоро мы поладили, она вдруг и не поверит, что мы с тобою счастливы. Впрочем, я была о тебе наслышана.
— Да и я слыхал, что ты собою раскрасавица, зачем же нам было долго раздумывать? Нет, с такими вещами тянуть нечего. Надо бы капитану Уэнтуорту расправить паруса и поскорее привести одну из юных дам в нашу киллинчскую гавань. Ей хоть не скучно будет. И ведь они милые обе; я даже их почти не различаю.
— Да, верно, милые, добрые, искренние девушки, — сказала миссис Крофт тоном сдержанной похвалы, заставившим Энн подозревать, что ни одну из них не почитает она достойной своего брата. — И семейство такое почтенное. Лучшей родни не сыскать. Поберегись, однако, столба, адмирал, друг мой. Сейчас мы врежемся в столб.
Но тут сама она решительно завладела вожжами, избавя всех от неминучей опасности; и далее, благодаря мудрому ее водительству, они не угодили в канаву и не опрокинулись вместе с двуколкою; и Энн, не без удовольствия размышляя об особенностях сей езды, весьма верно, по ее понятию, воспроизводившей общие черты адмиральской жизни, была неприметно доставлена к дверям Виллы.
ГЛАВА XI

Меж тем ждали возвращения леди Рассел; уж и день был назначен, и Энн, которая, по условию, готовилась тотчас к ней присоединиться, ждала скорого своего отъезда в Киллинч и размышляла о ждущей ее перемене.
Она будет жить от капитана Уэнтуорта в самом близком соседстве, всего в полумиле; они будут ходить в одну церковь, семьи будут неизбежно встречаться. Этого вовсе ей не хотелось; но ведь он был в Апперкроссе таким неотлучным гостем, что, уезжая отсюда, она скорей отдалялась от него, нежели к нему приближалась; и чем более рассуждала она о сем важном предмете, тем более казалось ей, что она не проиграет, но выиграет почти столь же очевидно, как выигрывала она, меняя общество бедняжки Мэри на общество леди Рассел.
Ей не хотелось бы встретиться с капитаном Уэнтуортом в Киллинч-холле. Эти стены хранили память об иных встречах, какие ей самой слишком больно было бы вспоминать. Но еще менее она хотела, чтобы капитан Уэнтуорт встретился с леди Рассел. Они друг другу не нравились, и не к чему было им возобновлять старое знакомство; и если б леди Рассел увидала их вместе, она неизбежно бы заключила, что он слишком хорошо владеет собой, а бедная Энн, напротив, слишком плохо.
Таковы были главные заботы, одолевавшие ее перед отъездом из Апперкросса, где, по правде говоря, она загостилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76