Я тут ваше барахлишко малость покрушу, а вам за то, глядишь, и 10.000
кредиток причитается. Как я вот кончу, вы топайте прямехонько в
Комиссариат и прибарахлитесь. Вот вам и лучекроватка. И шестифутовый
настенный экран, и кот-пылесос - и пылесосит, и песенки играет. А песенки
- самые что ни есть попсовые. А еще и вместо барометра такая вещь - погоду
предсказывает, шмотки по сезону выдает, и чуть чихнешь - таблетками
кормит... Вот это прогресс. Кумекаешь?
- Действительно, прогресс, - сквозь зубы пробормотал доктор Шаффер.
- Ну и ладушки, - сказал Крушитель. - Щас мы тут порядочек наведем...
Куды к фабрике калорий, док?
Глубоко вздохнув, доктор Шаффер повел его в кухню.
Там их уже поджидала Эмили. В этот миг она охотно променяла бы свою
стройную, точеную фигурку на двести фунтов мяса и жира и профиль
бульдозера. Она стояла перед полуантичной электрической стиральной машиной
в надежде, что Крушитель ее не заметит.
- Как, - вежливо сказал Крушитель.
- Дела, - ответила Эмили, соблюдая нормы приличия, но от ее слов на
всю кухню повеяло холодом.
Крушитель сделал вид будто не замечает стиральной машины.
- Скажите, пожалуйста! - душевно порадовался он, - этот повар-шмовар
так и сияет... Выбор диапазонов, инфра-тостер и hi-fi восстановитель
вкуса... Достойненький ответ язве желудка!
Но, говоря, он украдкой подбирался все ближе и ближе к обреченной
стиральной машине.
- Вы пропустили угловую панель, - с паникой в голосе воскликнула
Эмили. - Это анабиозный отсек самой последней модели. В нем мы храним в
состоянии онежняющей мясо комы двух гусей, пять цыплят, трех омаров и
индейку... Мы хотим подержать индейку до самого Рождества.
Но ее попытка отвлечь неумолимый рок с треском провалилась. Ничуть не
вдохновленный чудесами анабиоза, Крушитель неумолимо приближался к своей
жертве. Его движение было так быстро, что миссис Шаффер даже отшатнулась.
- Как же так, миссис Шаффер? - промурлыкал Крушитель. - Ути какие мы
непослушные! Чокнуться можно, это старье и впрямь стирает? Да еще водой,
а? И ради этакого хлама рисковать своей репутацией?! И чо только ваш
психонал скажет?
- Нет, - в отчаянии умоляла Эмили. - Не ломайте ее, пожалуйста. Это
семейная реликвия. Я знаю, она устарела, но...
Ее голос прервался, когда она увидела, как Крушитель одевает на свой
молот специальную красящую приставку.
- И чо мне вам приписать, милая леди? - поинтересовался нарушитель со
счастливой ухмылкой, - подкуп или попытку помешать выполнению моего долга?
Молот поднялся и опустился. Три раза. И после каждого удара на
покореженных жестяных панелях оставалась броская надпись УСТАР. И каждый
раз Шафферы вздрагивали, словно это по ним били тяжелым молотом.
- Милочка, - заявил Крушитель, разглядывая разбитую машину, - вот
обзаведетесь вы ультразвуковой мойкой-стиралкой, помянете меня со слезкой
на глазиках.
- Можете не сомневаться! - мрачно заверил его доктор Шаффер. - Лучше
скажите мне, кто совершил ужасную ошибку, решив, будто бесчувственный олух
вроде тебя является человеком? Теперь припиши мне призыв к мятежу, и я
твоим же собственным молотом проломлю твой устаревший череп!
Эмили побледнела как полотно.
Крушитель безутешно вздохнул. Такая уж у него была судьба - нигде не
находить понимания.
- Когда нас колют, - печально сказал он, - разве из нас не течет
кровь? Когда нас щекочут, разве мы не смеемся? Когда нас отравляют, разве
мы не умираем? А когда нас оскорбляют, разве мы не должны мстить? -
"Венецианский купец", третий акт... Не отчаивайтесь, док. Кто-то вот
должон делать эту работенку. - Он плотоядно усмехнулся. - Ну-ка, поглядим,
чего это там у вас ище... Ваш дешевый автомобильчик... Одна птичка вот
скакала и сказала, дескать... он ждет-пождет моего дружка.
Победная улыбка озарила лицо доктора Шаффера.
- Будьте готовы к некоторому разочарованию, - объявил он. - Это
стеклянный "Кадиллак" образца 1965-го года... если вы не знаете, всеми
признанный раритет.
- Кто бы мог подумать? - Крушитель изумленно приподнял брови. -
Готовьтесь к худшему, док. Стеклянный "Кадик" 1965 года только что
объявлен ну совсем-совсем устаревшим. С ним теперича на дорогу ни-ни!
Печально, а?
Но для доктора Шаффера это было не просто печально. Это была
настоящая трагедия. Много лет уже он холил и лелеял свой стеклянный
"Кадиллак". Он потратил сотни часов, чтобы превратить потрепанную
развалину, обнаруженную им в сарае в Миннесоте, в сверкающий шедевр. Это
был предмет зависти всех его друзей, которые, устав носиться со скоростью
двухсот миль в час в своих жуках, с вожделением во взоре следили за
древним исполином, неторопливо (каких-то девяносто миль в час!) плывущим
по дороге.
Понимание, что сейчас по его детищу пройдется неумолимый Молот,
нанесло доктору Шафферу психологическую травму, с которой его и так
перегруженный мозг уже не мог справиться. Где-то там, в глубине его
сознания, разом вылетело сразу несколько предохранителей. Доктор Шаффер
дважды обернулся вокруг своей оси и тяжело повалился на пол, глядя оттуда
на Крушителя, словно тот только что объявил о конце света.
Поглядев на него с некоторым даже, сожалением и состраданием во
взоре, Крушитель повернулся к Эмили:
- Чудно это как, мужики-то завсегда первыми ломаются, - цинично
заметил он. - Приговорю-ка, пожалуй, этот "Кадик"... покамест док себе
витает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9