Для них мы старики, – говорит Жиль, а так как Жанина снова готова запротестовать, он притягивает ее к себе и целует. – Не для тебя, зайчик, я знаю, но для твоих товарищей это все-таки кое-что значит. Ведь верно?Он кладет ей руку на плечо и сравнивает их рост.– Слушай, по-моему, ты за эти дни еще вытянулась. И здорово похорошела! Нет, прежде ты была не такой.Она замахивается, чтобы его ударить. Он отскакивает, и вот они уже снова готовы приняться за свои игры. Вероника спешит их отвлечь:– В вашей компании больше мальчишек или девчонок?– Да, пожалуй, так на так.– А за тобой сколько ребят ухаживают? Один, два?Жанина не знает, что ответить, она смеется, чуть наклонив голову.– Вот, например, сын депутата? – продолжает допытываться Вероника.– Ну, этот-то! Он жуткий ходок, бегает за всеми девчонками.– Но он тебе нравится? Симпатичный малый?– Да…– Он богат?– Во всяком случае, деньги у него водятся. Он мне сказал, что его отец купил себе «астон-мартин».– Крупно оторвал! Тогда, детка, займись им, – говорит Вероника заговорщицким тоном. – Раз у него есть башли, займись им.Совет встречен ледяным молчанием. Жанина застыла, опустив голову, она чрезмерно пристально разглядывает какое-то пятно на ковре. Краска заливает сперва ее шею, а потом и все лицо. А Вероника как ни в чем не бывало продолжает одеваться (она застегивает сандалии), не замечая замешательства, в которое повергла невестку.Жиль кашлянул, быть может, чтобы прочистить горло.– В чьем гараже можно взять велосипеды? – спрашивает он у Жанины.– У Легерна. Знаешь, на площади, у почты.Компания Жанины – все на велосипедах – приветствует молодоженов без восторга, но вполне вежливо. Жанина представляет им брата и невестку, назвав их по именам. Потом она называет каждого из своих друзей той скороговорочкой, в которой опытное ухо Жиля без труда различает смущение и растерянность. К счастью, все ребята очень оживленны. Напряженность тонет во всеобщем возбуждении. У мальчишек и девчонок примерно один и тот же облик: все в шортах или в джинсах. Кажется, все они оттиснуты одной и той же формой, и даже с первого взгляда трудно определить их пол. Как они привлекательны, какое естественное изящество и какое равнодушие ко всему, что не относится к их маленькому мирку! Жиль и Вероника – это всем ясно – к нему не относятся, поэтому никто к ним не обращается. Почти с самого старта группа велосипедистов, как команда в «Тур де Франс», идет не кучно, а растягивается вдоль дороги, превращаясь в огромную змею на колесах. Жиль и Вероника очень скоро оказываются в хвосте. То ли потому, что Вероника уже не может так энергично вертеть педали, то ли оттого, что они по молчаливому согласию решили приотстать. Жанина едет рядом с ними. Чувствуется, что ей как-то не по себе. Она, видно, поняла, что сделала глупость, пригласив брата и невестку в свою компанию. Жиль предлагает ей догнать своих. Она искренне отказывается. Так проходит с четверть часа, и вдруг Вероника сама решает положить этому конец:– Я устала. Мне, пожалуй, лучше остановиться. Поезжай без нас, Жанина. Мы немного передохнем и тихонько двинемся назад.Жанина снова отказывается, но после долгих уговоров все же соглашается их оставить. Они кладут велосипеды на откос кювета и садятся на обочину дороги. Ребята не заметили, что они остановились, никто даже головы назад не повернул. На их отсутствие просто никто не обратил внимания.– Ты прав, – говорит Вероника, – они прекрасно обходятся без нас.– Компания уже сбилась, сама знаешь, как это бывает. Новеньких всегда неохотно принимают. Вспомни, когда мы…– Нет, дело не в том, что мы новенькие, нас бы во как приняли, если бы мы были их возраста.– Да они ведь дети.– Не такие уж дети. Старшим из них не меньше восемнадцати. Но нам по двадцать четыре, и мы женаты. Этого достаточно, чтобы считать нас стариками.Она задумалась над тем, что сказала.– На меня это произвело сильное впечатление, – говорит она взволнованно. – Ничего подобного я еще не переживала.– К этому привыкаешь…– Ты думаешь?– Послушай, дорогая, не будем преувеличивать! Мы еще очень молоды. Нам ведь нет и двадцати пяти, понимаешь? Вся жизнь впереди.– Да, но для них мы уже взрослые.– Конечно, дорогая, мы и в самом деле взрослые. Ты этого не знала?– Я это поняла только что.Несколько секунд они молчат. Перед ними тропинка, за ней кустарник, дальше дюны и океан, который урчит и сверкает на солнце. День удивительно ясный, прозрачный, воздух напоен светом и насыщен острым запахом йода. Пенящиеся волны издали напоминают белые стежки. Свежее дыхание открытого моря холодит щеки. Фигурки велосипедистов на дороге все уменьшаются – мелькают между деревьями на опушке леса.Вероника провожает их взглядом, она снимает темные очки и хмурит брови. Жиль в упор разглядывает ее профиль обиженной девочки: рот, длинные загнутые ресницы, маленькое ухо, розовое, как раковинка… Он касается уха губами. Вероника ежится.– Щекотно… Жиль!Он не настаивает. Она снова надевает очки, потом открывает сумочку, вынимает носовой платок и вытирает ладони.– Взрослые, – говорит она задумчиво. – Как твои родители или как мои… Странно.Вдруг она утыкается в плечо Жиля.– Скажи, дорогой, ведь нам не придется вести такую жизнь, как им, правда?– Что ты имеешь в виду?– Ну, жить как твои родители или даже как мои. Мы будем жить более интересно, более весело?– Да, наверно…Его голос звучит хрипловато.– Не наверно. Надо быть уверенным! Очень уж печально думать, что впереди нас ожидает такая вот жизнь, как у них.– Их жизнь не была несчастливой…– Да… Но и увлекательной она тоже не была. Я думаю, вряд ли стоит жить, чтобы прожить такую вот жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62