Серафима стояла рядом.
- Этот был единственный, который не функционировал, - объяснял Гор. - Мы
его снять хотели, а он сам упал.
Каляда слушала в пол-уха; внимание ее приковал странный узор, выбитый на
стене. Она осторожно стерла пыль с орнамента, и перед внемиренцами предстал
выпуклый диск из светлого сплава. Различимы стали очертания горы, зажженный
факел, и в основании будто в вечном покое застывший клинок. Слева
просматривалась волнистая поверхность озера, широкая витая лента,
изображающая воздушные потоки, и вплетенные в них тонкие ветви дерева. Все
шесть объектов были заключены в круг, образованный хвостом кометы, "голова"
которой находилась в самой верхней точке барельефа.
- Что это? Герб? - спросил Данила.
- Знак Семи Стихий, - прозвучал в тишине ответ Оливула.
Он и Юлька подошли к друзьям. Бер-Росс был еще очень бледен, но держался
свободно и как обычно спокойно.
- Крылатый Волк, - продолжал он, - творение Великих. Здесь предначертано
найти свой дом семи внемиренцам, в каждом из которых доминирует одна из
Стихий. Так говорил Ортский. Но роль, которую мы сыграем в судьбе
Структуры, неизвестна.
"Я знал, Оливул, что ты обязательно будешь одним из нас! - воскликнул
Пэр. - Мы ждали тебя".
- И это помогло мне выжить, - произнес Белый князь.
- Волк собрал нас, шестерых, - сказала Серафима, - и когда к нам
присоединится седьмая Стихия, мы определим и свое предназначение, и свой
Путь.
- Да нас уже семеро! - воскликнул Данила.
- Шестеро, - голос Грег-Гора слился воедино. - Мы - один человек и одна
Стихия.
- Великолепно, - развел руками Гаюнар. - И какие еще сюрпризы вы нам
преподнесете? - он украдкой покосился на Бер-Росса.
Юлька проследила за его взглядом и едва не вскрикнула от изумления:
белые, казавшиеся раньше седыми, волосы Оливула отливали теперь перламутром
точь-в-точь как у Грега и Гора!
Белый князь подошел к юношам.
- Я безмерно виноват перед вами, ребята. Вы вправе меня ненавидеть. Но
прошу вас: простите меня.
Они смущенно прятали глаза.
- Да мы: мы никогда: Мы не могли ненавидеть тебя, - сбивчиво, хотя и
дружно ответили близнецы.
Оливул положил руки на их плечи и взглянул в смуглые одинаковые лица.
Волнение и робость владели сейчас всем их существом.
- Что происходит? Неужели вы боитесь меня? - удивился Белый князь, и тут
в темном экране огромного монитора заметил свое отражение.
Пораженный внезапной догадкой, он медленно поднес к глазам прядь белых
волос. Как по искрящемуся чистому снегу, промчался многоцветный хоровод
воспоминаний: Темные Миры, бабка- отшельница -
скрюченная нянька-колдунья, размытый образ отца и мальчишки-близнецы,
почитавшие его как старшего брата:
Бер- Росс на несколько секунд потерял ощущение реальности и очнулся,
когда крепкие руки, подхватили его с двух сторон.
- Оливул, пойми, если бы Диербруку стало известно, кто была наша мать,
тебя сделали бы вечным изгнанником! Мы не могли допустить, чтобы кто-то
узнал в нас Гай-Росса!.. Оливул, что с тобой?
Тот тряхнул головой и сделал предупреждающий жест, когда близнецы
попытались усадить его в кресло.
- Все в порядке: Грег-Гор, зачем же ты скрывал это от меня? - голос его
дрожал. - Зачем, Грег-Гор?
Юноши молчали.
- Эх, ты, дракон двуглавый, - Оливула крепко обнял братьев. - Кто открыл
вам тайну?
- Мы дневники Ортского обнаружили нечаянно, - объяснил Грег.
- А потом бабку нашу нашли, - продолжил Гор. - Она нам все и рассказала:
и про тебя, и про мать с отцом.
- Ладно, ребята, - Белый князь поспешно провел ладонью по щеке. - В таких
случаях говорят: лучше поздно, чем никогда.
Посмотрев вокруг, он встретил понимающие доброжелательные лица друзей. И
ярче всех сияли большие серые глаза Юльки.

43

Серафима подробно изложила события, происшедшие за то время, пока Юлия и
Оливул выбирались из пещер. Девушка терпеливо дослушала до конца, но после
дала полную волю своему негодованию.
- Рамзес заявил, что любит меня? Че-пу-ха! Он только себя любит, и свое
мнение! Вы бы его видели, когда нас стало затягивать в черноту. Он ни о
чем, кроме своей драгоценной персоны, и не думал в тот момент. А видочек у
него при этом был - как будто после кошмара прочухался!
- Рамзес был человеком, - вступились близнецы. - Человек, обычный
мирянин, не может выжить в Пути, если рядом нет внемиренца.
- Подождите, - остановил Оливул, - вы только что утверждали, будто
неизвестный экзистор завладел Виктором и использовал его в своих целях - в
частности, для того чтобы выследить меня.
- Есть еще одна деталь, Оливул, - сказала Серафима. - Для тебя не секрет,
что я сенсор. Так вот, вопреки воле Виктора я все же проникла в его
сознание вчера днем.
- И?
- Оно было пусто. Да, абсолютно пусто: ни единого образа его мозг не
порождал. Из этого я заключила, что в тот момент Виктор был не человеком, а
искусственным созданием экзистора.
Оливул ударил пальцами по подлокотнику кресла.
- Черт возьми. Значит, настоящий Виктор Рамзес погиб.
- Когда? - Юлька повернулась к другу. - На что угодно могу поспорить: в
момент катапультирования он являлся самим собой!
- Если бы он "являлся самим собой", - передразнил Данила, -он бы не
поперся ночью под шквальным ветром тебя искать. И уж точно не взял бы с
собой Ваську.
- Все объяснимо, - вздохнул Бер- Росс. - Сначала экзистор просто наложил
образ на живого человека и заставил его жить по своим правилам. Как
источник бесперебойной энергии он использовал Лога, который стал связующим
звеном между Миром старого Экзистедера и тем Миром, где мы сейчас
находимся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70