- Хорошенькое дело, о какой опасности! Жену убили, а вы спрашиваете, о какой опасности я ее предупреждал!
- Я не об этом вас спрашиваю,- подчеркнул инспектор.- Я спрашиваю, какой опасности, по-вашему, она подвергалась, встретившись с джентльменами, о которых вы упомянули, и, в частности, с мистером Диксоном.
Сефтон ответил не сразу. Он сидел, тяжело дыша и барабаня пальцами по ручке кресла.
- Я думал, это очевидно,- наконец произнес он тихим бесцветным голосом. Казалось, возбуждение внезапно оставило его, и он выглядел уставшим и почти равнодушным.
- Для меня это далеко не так очевидно,- сказал Тримбл.- Я понимаю, что привлекательная женщина находится в опасности от... от человека, который заявляет о своем праве ревновать ее за внимание к другим мужчинам, скажем так. Почему она подвергалась опасности со стороны мужа, с которым разведена? Я бы сказал, что он последний, кто имел причины принести ей вред.
Сефтон молчал.
- Вы уверены, что существовала конкретная опасность, о которой вы ее предупреждали, мистер Сефтон? Или ваше предостережение было угрозой того, что вы могли с ней сделать, если она будет слишком дружелюбна с другими мужчинам?
Кровь бросилась в лицо Сефтону.
- Нет, нет!- воскликнул он с почти прежней энергией.- Говорю вам, я любил свою жену! Я не тронул бы и волоска у нее на голове!
- Прекрасно.- Инспектор резко прекратил спор и вернулся к деловитому тону.- Вы сказали, что около сорока минут восьмого покинули Холл и отправились на прогулку. Куда вы направились?
- Не знаю. Никуда конкретно. Просто ходил взад-вперед. Я не уходил далеко от Сити-Холл, опасаясь заблудиться.
- И вернулись вы во сколько?
- Кажется, около половины девятого. Я собирался вернуться задолго до антракта, чтобы узнать, не желает ли жена проиграть какую-либо из пьес во второй части программы. Вернувшись, я удивился, что не слышу звуков музыки, хотя концерт еще должен был продолжаться. Я даже подумал, не остановились ли у меня часы. Я вошел через служебный вход. Никого не встретив, я прошел прямо в артистическую комнату. Там были Эванс и доктор. Они... Они сказали мне...
Голос его оборвался.
- Хорошо,- нарушил молчание Тримбл.- Вы можете назвать мне кого-либо, с кем вы виделись или разговаривали во время вашей почти пятидесятиминутной отлучки из Сити-Холл?
Сефтон медленно покачал головой.
- Не думаю...- начал он, затем лицо его прояснилось.- Да, я вспомнил. С кем-то говорил...
- Вот как? И кто это был?
- Понятия не имею.
- Вы действительно хотите сказать, что с кем-то разговаривали и не знаете, кто это был?- недоверчиво уточнил инспектор.
- Откуда я могу его знать?- сказал Сефтон.- В тот вечер я думал только о своем. Повторяю, это был просто прохожий, мимо которого я прошел с каким-то случайным замечанием, а потом и думать про него забыл.
- Для вас было бы полезно что-нибудь вспомнить о нем,- сухо сказал Тримбл.
- Ну а я не могу вспомнить. У меня осталось только смутное воспоминание, что я говорил с мужчиной, вот и все. Хотя минутку... Кажется... Да, я четко помню, что он был в какой-то форме.
- В полицейской?
- Нет... нет, я совершенно уверен, что это был не полисмен.
- Отлично. Если позволите дать вам совет, сэр, вам стоило бы предпринять кое-какие меры к тому, чтобы как можно скорее найти человека в форме, который не был полисменом,- добавил он выразительно.- А сейчас, сэр, я попрошу отпечатать ваши показания, и вы сможете прочитать и подписать их.
Сержант Тейт старательно прочистил горло.
- Вы что-то хотите сказать, сержант?- высокомерно спросил его Тримбл.
- Да, сэр. Я хотел бы спросить у джентльмена, не играет ли он на кларнете.
- Нет,- сразу сказал Сефтон.- Не умею и не играю. А почему вы спрашиваете?
Никто из офицеров не ответил на его вопрос. Но Тримбл посмотрел на Тейта и спокойно сказал:
- Благодарю вас, сержант.
И содержался ли в его замечании сарказм или нет, Тейт никак не мог определить.
Глава 11
СОВЕЩАНИЕ С ШЕФОМ
Хотя Тримбл никому, даже самому себе, в этом не признавался, в глубине души он побаивался начальника полиции. Не потому, что шеф был грозной личностью или ярым приверженцем строгой дисциплины. Напротив, это был спокойный, скромный человек, и прекрасно относился к своим подчиненным. Лично Тримбл ничего не имел против мистера Макуильяма, который доверял, помогал ему и всячески продвигал по службе. Тем не менее в отношении к нему у начальника неуловимо сквозило нечто, все время нервировавшее Тримбла. Он редко делал замечания, его предложения всегда были ценными и существенными, его поведение было неизменно вежливым и сдержанным. На самом деле, как в конце концов понял Тримбл, настоящая проблема заключалась в том, что, казалось, шеф не принимал своего помощника инспектора всерьез. Нет, разумеется, никто бы не мог сказать, что Макуильям несерьезно относится к самой работе. Более преданного своему делу полицейского не существовало. Но во время и после работы, когда они вместе проводили самые ответственные совещания, Тримбла не оставляло тревожное и даже пугающее сознание, что его пристально и внимательно рассматривают, хотя и вполне добродушно, и что изучающего отчасти забавляет то, что он видит. Как и у каждого человека, у инспектора были собственные убеждения, настолько глубоко въевшиеся в его натуру, что подвергать их сомнению без риска разрушить все здание, то бишь его личность, было невозможно. Отношение начальника полиции к своему молодому помощнику подкосило сразу два из этих основополагающих постулата тот, что утверждал высокую значительность личности Тримбла, и другой, согласно которому однозначно считалось, что он, Тримбл, в высшей степени одарен тонким чувством юмора, тогда как никто другой, а тем более человек, чье имя начинается с шотландской приставки, не в состоянии понимать шутку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62