Видимо, он вмешался, за это его и убили в драке... Кроме ножевых ранений, на теле Сергея Васильевича судебно-медицинская экспертиза зафиксировала множественные ушибы - похоже, его били ногами, уже смертельно раненного, а он, умирая, успел схватить одного из негодяев за ногу и сорвать с него ботинок... Наверное, все было так - точно сказать не мог никто, потому что ни звавшую на помощь женщину, ни убийц Сергея Васильевича милиция найти так и не смогла. И не потому, что искала плохо. Искали-то как раз хорошо, но любой опер-"убойщик" знает: случайные, спонтанные убийства - они или раскрываются сразу, или зависают унылыми безнадежными "глухарями"... Аркадий и сам долго ходил вечерами вокруг дома номер 43 по проспекту Карла Маркса, надеясь непонятно как найти и узнать тех подонков, которые убили отца но, как известно, чудеса случаются только в кино. После похорон Сергея Васильевича, мать Аркадия как-то резко постарела, совсем разболелась и даже немножко "тронулась" - она то проявляла кипучую энергию и строчила жалобы на милицию и прокуратуру во все мыслимые и немыслимые партийные инстанции, то, наоборот, впадала в полную депрессию, разговаривая с кем-то шепотом с закрытыми глазами. Аркадий однажды прислушался и понял, что Татьяна Александровна разговаривала с покойным отцом... Умерла мать тихо и легко - во сне. Назаров как раз заканчивал тогда дипломную работу... Аркадий, надо сказать, перенес все свалившиеся на него несчастья стойко, но не изменить его они не могли. Он как-то разом повзрослел, поугрюмел и уже не считал, что мир вокруг раскрашен только в яркие праздничные цвета... Неожиданно для многих, после окончания Университета Аркадий пошел работать учителем в ту же самую школу, в которой всю жизнь проработали Сергей Васильевич и Татьяна Александровна. Аркадий Сергеевич жил один в оставшейся после смерти родителей квартире: видимо, слишком силен был горестный шок, не позволял он наладить какие-то более-менее серьезные отношения с девушками - все ограничивалось лишь редкими и непродолжительными связями. Аркадий Сергеевич, вообще, начал немного сторониться людей - взрослых людей, а с детьми-то он как раз общался охотно и на занятиях, и после уроков... А дома Назаров окунался в доставаемые им всеми правдами и неправдами книги по русской истории. Уходя в прошлое, Аркадий как-то расслаблялся, мягчал душой. Люди из былинных времен казались Назарову очень красивыми, мужественными и благородными-в общем, полной противоположностью тем его согражданам, которые даже не дернулись помочь Сергею Васильевичу, когда пожилого учителя убивали посреди Ленинграда какие-то хулиганы... Конечно, Аркадий Сергеевич идеализировал русскую историю, но это идеализирование помогало ему жить... Впрочем, любая рана, кроме смертельной, когда-нибудь, да рубцуется, и любое горе - затихает. "Все проходит",- подметил давным-давно царь Соломон, и в этом с ним трудно не согласиться. Вот и Аркадий Сергеевич мало-помалу начал потихоньку "отходить". Да тут еще и в жизни его серьезные перемены наметились. Назаров в школе еще и года не проработал - а ему предложили немного "сменить профиль". Во время районной комсомольской отчетно-выборной конференции Аркадию Сергеевичу намекнули, что его кандидатура рассматривается как одна из наиболее достойных для замещения вакантной должности инструктора в Выборгском райкоме комсомола... На это предложение Аркадий согласился сразу - и не потому, что жаждал номенклатурных благ, а потому, что ему было просто интересно. А еще Назаров тогда искренне верил во многие идеалы, верил в грядущий коммунизм и хотел воспитывать людей, молодежь - помогать ей увидеть путь в прекрасное будущее, где не будет горя и несправедливости... Работа в райкоме комсомола по-настоящему увлекла Аркадия. Надо сказать, что он как-то не особенно сталкивался с тем безудержным комсомольским "разгуляевом", которое позднее было блестяще описано Юрием Поляковым в его "Апофигее". Назаров работал не за карьеру, а за идею - работал так, что времени на личную жизнь практически не оставалось... Хотя, конечно, некоторые вопросы от комсомольской "практики" начали зарождаться в его душе - но оформиться окончательно они не успели... Через год его неожиданно вызвали в райком партии, и второй секретарь райкома товарищ Нефедов после набора дежурных фраз вдруг сообщил Аркадию, что его рекомендуют на работу в органы государственной безопасности - на "трудный, ответственный, но почетный участок работы, необходимый для дальнейшего процветания и укрепления могущества нашей великой Родины". Не представившийся Назарову неулыбчивый мужчина средних лет, находившийся в том же кабинете, кашлянул и негромко добавил, глядя опешившему Аркадию прямо в глаза: - Мы о вас все знаем, вы нам подходите. Уверен, что вы сможете оправдать надежды, которые возлагает на вас партия... Назаров в ответ только и смог вымолвить: - Высокое доверие партии оправдаю ударным трудом... Шел 1975 год. В те времена образ сотрудника органов государственной безопасности был для непосвященных окутан романтическим ореолом таинственности... На самом-то деле, в жизни все было далеко не так романтично, да и не так таинственно... Еще в Москве, куда Аркадия отправили на учебу, преподаватели честно предупреждали: - Ребята, выкиньте романтические бредни из головы и настраивайтесь на монотонную будничную работу. При этом знайте заранее - максимум, до чего большинство из вас сумеют дослужиться, это старший опер... Преподаватели не врали - в те времена выше старшего оперуполномоченного уже начинались номенклатурные должности, занять одну из которых считалось просто счастьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22