Аннотация
Япония. Первые годы реставрации Мэйдзи. Старые враги - быывший политический террорист Асахина Ран и бывший полицейский из отряда Синсэнгуми Сайто Хадзимэ идут по следам загадочных убийц, которых не берут ни меч, ни пули. Или берут - но не сразу... Следы эти тянутся из прошлого, из охваченного смутой Киото, где кто-то поджигал по ночам святыни и пил человеческую кровь. Повесть написана в соавторстве с К. Кинн и М. Т. Антрекотом.
Антрекот М. Т., Кинн Екатерина, Чигиринская Ольга
ДЕЛО ОГНЯ

Повесть

Пролог. Повесть о хромой лисе
Пролог. Повесть о хромой лисе

Цветок сливы,
даже когда он один,
все же цветок сливы .
Хидзиката Тосидзо, заместитель командира Синсэнгуми 1

Киото, 1864 г.
Дождливыми зимними, а равно и летними вечерами хорошо собираться всей семьей - или тем, что семью заменяет - вокруг очага-ирори2, пить подогретое сакэ и рассказывать страшные и смешные истории о лисах-оборотнях, длинноносых тэнгу3 и бродячих мертвецах. Но день был еще слишком молод, чтобы считаться вечером. Жара, несмотря на дождь, стояла такая, что сама мысль об ирори вызывала ужас, а людям, собравшимся в кружок на крытой галерее длинного здания, уж никак не подобало рассказывать о ком-то страшные истории. Потому что уже несколько месяцев как к стандартному набору ночных пугал старой столицы добавилась новая разновидность - "мибу-ро"4. И были Волки Мибу куда страшнее рокуро-куби5, тэнгу или покойников, потому что этих покойников еще поди найди, а вот людей в светло-синих накидках с белым узором встретить было куда как просто - а уж встретив, особенно ночью, очень трудно разойтись.
Правда, сейчас страшные волки из Мибу не имели при себе ни накидок, ни оружия и занимались совершенно мирным делом - рассматривали большую карту Киото.
Сидевший с краю юноша едва ли двадцати лет, видимо, разглядев уже все, что нужно, достал из-за пазухи темно-рыжий комок меха размером в две ладони и положил рядом с собой на теплые доски. Мех зашевелился, в нем обнаружились розовый нос и черные круглые глаза. Рядом на доски легла толстая рыжая морковка длиною со зверька. Из шерсти показались лапки с розовыми пальчиками, грызун уцепился за угощение - и захрустел. Юноша улыбнулся - повадки диковинной твари, привезенной откуда-то из-за моря, его забавляли.
Крепко сбитый парняга в неопрятном кимоно с омерзением отвернулся от карты. Выглядел он как притащенный для допроса бандит, а на самом деле был командиром десятого звена.
– Одно ясно: патрулированием не поможешь. Даже с городским ополчением нас слишком мало. Что за говно!
Грубая речь выдавала в нем уроженца провинции Йо и выходца из самых низов общества - каковым, собственно, и был Харада Саноскэ6. На его ругательства уже привыкли не обращать внимания, а с оценкой положения нельзя было не согласиться.
Красные и черные крестики на карте молча водили хороводы вдоль реки, по окраинам и в центре, в кварталах, где во внутренних двориках домов растут сливовые деревья, а в маленьких бассейнах плавают серебряные рыбки, и в кварталах, где в домах не найти ни единой расписной ширмы, а бумага на створках сёдзи захватана грязными руками и много раз заклеена. Старая столица - большой город, построенный в основном из дерева и бумаги. Летом, если неделю нет дождя, дома загорались даже от злых взглядов. А с началом нынешнего непокоя и злобы стало в людях больше, и к обычным пожарам добавились те, которые учиняют патриоты, сторонники императора, чтобы вызвать смуту; впрочем, и грабители, привыкшие жечь лавки для сокрытия преступлений, расплодились необычайно, и, конечно же, напропалую пытались свалить свои дела на патриотов. Да и как отличить грабителей от благородных бунтовщиков, когда в городе полно голодных неприкаянных ронинов, для которых каждый торговец - вроде губки, из которой только и выжимай денежки. Но и сами торговцы потеряли всякий стыд, и тоже принялись поджигать свои лавки, обвиняя в несчастье всех, кто под руку подвернется, - иные от отчаяния, а иные потому, что огонь прячет многое.
Убийства, отмеченные черными крестиками, в Киото последних лет также были делом обычным. Сторонники сегуната, сторонники императора, многочисленные жертвы случайных стычек между бродячими ронинами, просто люди, подвернувшиеся кому-то не вовремя - а в последние два месяца начали появляться трупы, из которых кто-то по каким-то непостижимым причинам сливал кровь. Трупы обычно находили на пожарищах - никто бы и не задумался о крови, но однажды потушить успели вовремя и два тела не прогорели, как того хотел убийца. А один раз такое тело нашли в реке - и на шее поверх разреза был синяк, похожий на отпечаток губ.
– Пожары - забота городской стражи. - говоривший сидел боком к карте. Тень от навеса почти полностью закрывала его лицо. - Потому мы и не знаем, сколько домов загорелось случайно, сколько подожгли кровопийцы, а сколько - на совести мятежников… или что там у них вместо совести. Ямадзаки-кун7, есть ли какая-то возможность узнать, где и когда господа патриоты из Тёсю8 в очередной раз начнут кроить мир? Кто-то у них вообще знает об этом заранее? Или, - голос человека и раньше был глуховатым и монотонным, а теперь потерял всякие остатки интонации, - они действуют по наитию?
Ямадзаки, как и Хараду, с первого взгляда можно было принять за кого угодно, кроме "волка из Мибу". И со второго тоже. Даже сейчас на нем конопляная накидка и серые момохики9 - одежда городской бедноты. Голос у него был ровный, и говорил он с кансайским акцентом, как и положено жителю Киото.
– Это неизвестно даже им самим. Патриоты не знают, кто у них за что отвечает и кто кому отдает приказы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56