Мучительную догадку подтвердил торжествующий голос герцога:
— Позволь представить тебе, Боевой Топор, мою жену, герцогиню Ихтарскую, — Борнхелд прижал к себе Фарадей и ехидно добавил: — Впрочем, ты, кажется, с ней знаком?
Фарадей подняла глаза и холодно — как наставляла ее блюстительница пророчества — посмотрела на Аксиса.
У Аксиса перехватило дыхание. Он был ошеломлен, подавлен, глубоко потрясен — Фарадей вышла замуж за Борнхелда!
— Но как ты могла, Фарадей?.. — наконец вскричал он, но, почувствовав, что может проговориться, сделал судорожное глотательное движение и нашел новое продолжение: — Как ты могла, Фарадей, отправиться в Горкен-форт, не дав знать о себе? Да я чуть с ума не сошел, когда ты провалилась в расщелину.
— И сам виноват, — наставительно сказал Борнхелд. — Во время того ненастья, о котором мы только что говорили, ты проявил непростительную халатность. Не смог обезопасить людей. Впрочем, ты получил урок, а уроки идут на пользу. Теперь, когда ты перешел ко мне в подчинение, тебе есть у кого учиться.
— Мне у тебя учиться? — взорвался Аксис, и он бы, несомненно, дал достойную отповедь Борнхелду, если бы его глаза неожиданно не нашли другой объект раздражения: в зал вошел Тимозел.
— А, и ты здесь? — прошипел Аксис. — Надеюсь, ты сообщил леди Тэар, что жив и здоров?
— Нет, — промямлил топороносец.
— Ах нет? А ты не подумал о том, что твоя мать убивается, получив страшную весть о гибели сына? — Аксис перевел дыхание и продолжил более сдержанно: — Ладно, возвращайся в свою когорту. Она остановилась на постой в городе. Я поговорю с тобой завтра, когда вернусь с патрулирования.
— Мне не о чем с тобой разговаривать, — буркнул топороносец.
— Что ты сказал? — вскричал Боевой Топор и угрожающе поднял руку.
— Остановись, Аксис! — воскликнула Фарадей. — Не суди Тимозела строго: он много пережил. Потом, он показал себя молодцом: вывел меня из страшного подземелья и помог добраться до Горкен-форта. Кроме того, он по собственной воле стал моим официальным защитником и поклялся служить мне до конца своих дней.
— Твоим защитником? Этот молокосос?
— Ты не умеешь ценить людей, Боевой Топор, — сказал Борнхелд. — Тимозел — настоящий воин. А говорить с ним тебе действительно не о чем. Тимозел теперь служит мне.
— Служит тебе? Ну что же, теперь все ясно. И у Фарадей, и у этого идиота, — Аксис смерил топороносца пренебрежительным взглядом, — были веские основания отправиться в Горкен-форт.
— Ты правильно понял, Аксис, — холодно ответила Фарадей. — Я отправилась в Горкен-форт, чтобы поскорее выйти замуж за Борнхелда. Разлука с любимым оказалась невыносимой. А что касается твоего беспокойства, мне и в голову не пришло, что ты станешь переживать. — Говоря все это, Фарадей сама удивлялась, как ворочается у нее язык. Справившись с собой, она мысленно воззвала: «О всемогущая Мать, сделай так, чтобы Аксис понял, что я грешу против истины для его же преуспевания! О всемогущая Мать, дай понять Аксису, что я люблю его одного!»
Но откуда Аксису было знать, что Фарадей связана обязательством с блюстителями пророчества? Откуда Аксису было знать, что Фарадей вышла замуж, руководствуясь чувством долга? Разве он мог хотя бы предположить, что она любит его по-прежнему? Увы, нет. Ошеломленный ее ответом, Аксис резко повернулся на каблуке и, сбив с ног подвернувшегося под руку Тимозела, бросился вон из зала.
Вслед ему прогремел торжествующий смех герцога Борнхелда.
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
Разговор со скрелингом-храбрецом
Пустив коня мелкой рысью, Аксис неторопливо скакал по едва приметной обледенелой дороге, угрюмо взирая на заснеженную равнину, известную как Горкен-проход, соединяющий Ихтар с Рейвенсбандом. Слева, где-то на западе, текла Андакилса, впадающая в Андейское море, по словам Магариза, полноводная и величественная река, однако в зимнее время несудоходная. Справа, занимая всю линию горизонта, высились Ледяные Альпы.
— Дикие, необитаемые места, — раздался за спиной Аксиса голос лорда Магариза. Боевой Топор придержал коня. — Летом здесь еще можно повстречать пастухов со своими стадами, довольствующимися чахлой растительностью, а зимой местность безлюдна, — продолжил Магариз, подъехав к Аксису. — Неудивительно, что здесь расплодились скрелинги.
Аксис кивнул. Он был благодарен Магаризу, который, несмотря на ранения, отправился вместе с ним, решительно заявив, что первое патрулирование в незнакомой пустынной местности возможно только с проводником. Впрочем, покалеченная нога, видно, всаднику не мешала, и только шрам — что неудивительно на морозе — явно напоминал о себе, ибо Магариз то и дело потирал щеку рукой.
Однако не только Магариз настоял на своем участии в патрулировании. После шумных препирательств с Боевым Топором в состав патруля вошли Велиар и Арн. Эти препирательства, происходившие на глазах Борнхелда, доставили главнокомандующему несколько приятных минут, ибо он рассудил, что по стопам Тимозела пошли и другие топороносцы, решив не считаться более с Аксисом и действовать по своему усмотрению вопреки его воле. На самом деле все обстояло иначе. Велиару было известно, что Аксис не спал всю ночь, простояв в одиночестве на крепостной стене форта, как видно, о чем-то мучительно размышляя. Посчитав, что Аксис пал духом после тягостной сцены у Борнхелда, Велиар счел, что друга не стоит оставлять без присмотра. К тому же он рассудил, что лучше принять участие в патрулировании, чем остаться в форте и, не находя себе места, терзаться гнетущей мыслью, вернется ли Аксис целым и невредимым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131