Их лица были совсем близко, словно он собирался ее поцеловать. Интересно, как это — целоваться с ним? При этой мысли Эйми обожгло жаром.
Тут Ланс резко выпрямился и отступил назад.
— Не так уж вы сильно поранились.
— Да, не сильно, — подтвердила она, изо всех сил стараясь не краснеть.
Он прищурился:
— Тогда почему вы отказались заехать за одеждой?
— Я сама завтра за ней заеду.
— С больной коленкой?
Странно, почему-то, когда он сердился, его французский акцент становился менее выраженным.
— Думаю, к утру она заживет.
— А пока вы в чем собираетесь ходить?
— Ничего, как-нибудь, — пробормотала Эйми, стараясь не обращать внимания на мокрую одежду, которая неприятно липла к телу. — Не беспокойтесь об этом.
Он долго не сводил с нее взгляда. Наконец повернулся и направился к двери, бросив через плечо:
— Никуда не уходите.
Как только дверь за ним захлопнулась, Эйми не выдержала и показала язык. Нечего над ней трястись, она и сама в состоянии о себе позаботиться! Хорошо, что он ушел: теперь больше не нужно изображать из себя калеку. Эйми соскочила со стола. У нее перехватило дыхание от жгучей боли в колене. Ну ладно, допустим, ее страдания были не совсем притворными. Однако теперь боль мучила ее куда меньше, чем беспокойство о том, что ей теперь надеть.
Эйми готова была все на свете отдать за чистую сухую одежду. Однако у нее таковой не было. Значит, придется до вечера ходить в том, что есть. А потом она выстирает свою одежду: к утру та должна высохнуть. Эйми с ужасом поняла, что ей придется спать голой в незнакомом месте. Иного выхода у нее просто не было. Впрочем, лучше об этом пока не думать, а заняться делами.
Она захромала по направлению к холодильнику: нужно рассортировать содержимое пакетов, которые Ланс туда запихнул. Когда Эйми обнаружила в морозилке масло, у нее чуть глаза на лоб не вылезли. Разложив по полочкам молочные продукты и мясо, она принялась за консервы.
— Что вы делаете? — раздался сердитый голос Ланса. Она обернулась: он стоял на пороге и держал в руках какой-то черно-серый сверток.
— Как что? Раскладываю продукты по местам. Как будто сам не видит!
— Ясно.
Он шагнул вперед.
— Если ясно, тогда зачем спрашиваете?
— Разве я не сказал вам, чтобы вы никуда не уходили? Он смотрел на ее колено.
— А я никуда и не уходила, — спокойно ответила она.
— Я сам разложу продукты. — Ланс протянул ей сверток. — А вы пока пойдите переоденьтесь.
— Что это? — То, что он ей протянул, оказалось черной рубашкой с длинным рукавами и тренировочными штанами, превращенными с помощью ножниц в шорты.
— Думаю, вам нужно переодеться во что-нибудь сухое. Она широко распахнула глаза:
— О Господи! Это вам мистер Гаспар дал?
— Ну а кто же еще? — откликнулся он, расставляя консервы на полках в совершенно произвольном порядке.
— И что вы ему сказали?
Она вспомнила, как злился Ланс. Наверняка он сказал ее новому хозяину, что нанял полную дуру, которая умудрилась заблудиться в таком маленьком городке, как Густавия. Она еще и недотепа в придачу — у нее даже не хватило ума спрятаться от дождя.
— Лучше бы я умерла!
Он с удивлением уставился на нее, не понимая причины ее смущения.
— Почему?
— Потому что… Да так… не обращайте внимания. — Как ему объяснить, если он не понимает таких простых вещей? Затем она взглянула на свою одежду, и чувство унижения сменилось такой горячей благодарностью, что у нее из глаз закапали слезы. — Я хотела сказать… спасибо вам. И мистеру Гаспару тоже спасибо.
У него тут же пропала вся злость на нее. Вместо этого он разозлился на себя.
— Я сам все расставлю. А вы переодевайтесь и ложитесь в постель. Дайте отдых вашему колену.
— А ужин кто будет готовить?
— Эйми, — повысил он голос, а затем вздохнул. — Идите отдохните.
— Ладно. — Эйми заковыляла к двери. Конечно, отдыхать она не будет. Еще чего не хватало! Она же не тепличный цветочек, чтобы из-за такой мелочи ложиться в постель. Но вот душ был бы кстати. Внезапно она почувствовала, что очень устала и, наверное, оттого расчувствовалась. Даже когда Ланс злился, он все равно был очень мил. Да и потом, он принес ей одежду. В дверях Эйми обернулась: — Ланс?..
— Да?
— Извините, что доставила вам столько хлопот. Обещаю, что завтра это не повторится.
Она так быстро вышла из комнаты, что он не успел ничего ответить.
Когда дверь закрылась, Байрон задумался. Зачем он с ней возится? Эта женщина — отъявленная лгунья. Байрон не понимал, зачем ей это нужно, но в том, что она лгунья, не было никакого сомнения.
Но все же… Он взглянул на дверь и вспомнил, какая непритворная благодарность была написана у нее на лице. Она прелесть. Этого отрицать никак нельзя.
В ванной Эйми порылась в своей пляжной сумке и извлекла из нее крошечные флакончики шампуня и кондиционера, позаимствованные в отеле, где она останавливалась прошлой ночью. В шкафчике под раковиной она обнаружила полотенце и чистое постельное белье.
Кроме этих предметов первой необходимости в ванной комнате ничего не было. Эйми с грустью вздохнула, вспомнив ароматические лосьоны, кремы и прочие безделушки, которыми была заставлена ее ванная комната дома. Может, завтра она прикупит несколько флакончиков — если, конечно, найдет, где они тут продаются.
Она зашла в душевую кабинку с матовыми стеклами, встала под струи теплой воды и намылила голову. Массирующие движения и цветочный аромат шампуня, наполнивший горячий воздух, помогли снять напряжение. Когда Эйми вышла из душа, она немного успокоилась.
Она провела пальцами по волосам, доходившим ей до пояса, и решила пока их не заплетать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79