Я...
– О черт! Пищит моя рация, похоже, меня вызывают. Мне надо идти. У меня определился твой номер, так что я тебе перезвоню!
– Крис, привет, это я.
– Привет, Алек. Ну конечно, это ты. Сейчас у вас ровно пять, а значит, ты направляешься в паб, выпить чашку кофе, ну и конечно, позвонить Кристин.
– Я становлюсь настолько предсказуемым?
– Есть немного. Так что у вас там нового?
– У Джеффа и Линды будет еще один ребенок. Да, у нашего Брайена любоф-ф.
– Правда? Замечательные новости. Только постарайся не очень доставать бедняжку Брайена.
– Ну, док, парни без этого не могут.
– Ты прав. Как я могла забыть?
– А как ты? Еще один безумный день в отделении «Скорой помощи»?
– Ну что ж, могу рассказать...
– Привет, Крис. Это снова я.
– Алек? Ты сегодня очень поздно.
– Да, понимаешь, я сейчас лежал в постели и думал о тебе.
– Я тоже о тебе думала.
– Хорошо. Это хорошо. Потому что я хотел спросить... у тебя был когда-нибудь секс по телефону?
– Алек! Ты иногда ведешь себя просто возмутительно. Никогда не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно.
– Тогда буду откровенен. Я не шучу.
– О Господи! Ты этим раньше занимался?
– Нет.
– И я нет!
– Круто. Значит, мы оба девственники. Давай подумаем, как это делают. Наверное, я должен спросить, что на тебе надето.
– Нет, я не могу. Это отдает чем-то ненормальным.
– На мне ничего нет. Хотя простыня в одном месте больше напоминает палатку. Ты тоже в постели?
– О Боже! Подожди, а то я задохнусь от смеха, и, по-моему, я сейчас жутко покраснела, пожалуйста, дай мне хоть минуту, чтобы я перестала смеяться и краснеть.
– Покраснела – это хорошо.
– Ладно. Ладно. Да, я в постели.
– Что на тебе надето?
– Ты помнишь те красные трусики, которые носит моя маленькая дьяволица? Как ты посмотришь, если я тебе скажу, что у меня есть такие же и они сейчас на мне...
– Алло, говорит доктор Эштон.
– Это я.
– Алек! Куда ты пропал? Ты не звонил три дня. Я страшно беспокоилась.
– Я был на вызове. Очень сложный.
– Мне очень жаль, Алек. Может, расскажешь?
– Да...
– Алло. Слушаю. Боже, который час?
– Алек, это я. Извини, что звоню так поздно.
– Кристин? В чем дело? У тебя расстроенный голос. Что-то случилось?
– Нет. Просто после нашего сегодняшнего разговора я подумала... Вообще-то я давно об этом думаю.
– Мне это не понравится, верно?
– Мы должны это прекратить.
– Прекратить что? Ты плачешь?
– Мы должны прекратить звонить друг другу каждый день. Это ненормально. Когда я уезжала из Силвер-Маунтин, мы понимали, что у наших отношений нет будущего...
– Эй, погоди! Это ты так думала. А я по-прежнему хочу, чтобы ты переехала сюда.
– И это нечестно по отношению к тебе. Жизнь не должна стоять на месте...
– Алек?
– Я думал, ты решила больше не звонить.
– Пожалуйста, не сердись.
– Я не сержусь. Честно говоря, я просто в легком замешательстве.
– Я понимаю. Мне не следовало звонить.
– Так почему же ты позвонила?
– У меня был очень тяжелый день, и я просто... мне необходимо было поговорить с тобой. Боже мой!
– Хорошо, сделай глубокий вдох, милая. Все в порядке. Я здесь. Расскажи мне, что случилось. Ты потеряла больного?
– Д-да. Маленькую девочку. Конечно, случается, когда теряешь больного, но когда это дети, я очень переживаю. А потом мой отец увидел, что я плачу в ординаторской, и сказал, что я должна «сохранять профессиональную отстраненность», и... я не знаю! Мне просто необходимо было поговорить с тобой! Мне тебя так не хватает!
– Господи Иисусе! Крис, что ты со мной делаешь?
– Прости. Мне не следовало звонить.
– Нет, все в порядке. Тебе нужен друг, и я с тобой. Расскажи мне, как это произошло.
Силвер-Маунтин , штат Колорадо
Начало февраля
Алек выключил телефон и уронил руку на колено. Он сидел в пабе «Сен-Бернар» и в оцепенении смотрел на пляшущие в камине языки пламени. Снаружи бушевал буран, заперевший в четырех стенах и лыжников, и спасателей.
– Привет, дружище. – Стряхивая снег с ботинок, к Алеку подошел Трент. В помещении звучали громкие голоса и музыка, все старались развлечься, поскольку не было возможности отправиться на склоны. Трент опустился в кресло рядом с Алеком, поставив ноги на каменную плиту перед камином. – Когда стихнет метель, нам придется сдерживать целую толпу этих «снежных шизиков».
– Да, – с кислым видом ответил Алек. Трент посмотрел на него и нахмурился:
– Да что с тобой?
Алек бросил телефон на стол между двумя креслами, аппарат недовольно пискнул, крутнулся на гладкой поверхности и замер.
– Ничего.
– Мне только не говори. – Трент взглянул на телефон, потом на Алека. – Кристин звонила. Опять.
– На самом деле это я ей позвонил. Доложил об этой чертовой погоде. – Он говорил и злился на самого себя.
– Черт побери, Хантер! – Трент округлил глаза. – Я думал, что вы разбежались. Опять.
– Так оно и есть. – Алек потер щеку и понял, что забыл побриться.
– Я вас не понимаю. – На лице Трента отразилось сочувствие и замешательство. – Если вы решились забыть, то забудьте и перестаньте звонить друг другу.
– Не думаю, что мы можем это сделать. – Алек рад был, что в баре было достаточно шумно, чтобы их разговор никто не мог услышать, и в то же время не слишком шумно, так что они могли разговаривать. – Это как наркотик. Это меня убивает, и я точно знаю, что ее убивает тоже, но мы просто не можем прекратить перезваниваться.
– Харви! – Трент оглянулся, окликая бармена. – Принеси Хантеру пиво.
– Нет, достаточно кофе. – Алек бросил сердитый взгляд на кружку и понял, что кофе уже остыл.
– Приятель, ты не похож на человека, которому достаточно кофе. Ты похож на человека, которому необходимо крепко выпить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80