Хотя, я думаю, наверняка предпочтете остаться дома на тот случай, если Рикардо захочет с вами пообщаться.
— Это уж точно, — немедленно согласилась Карен.
Все-то Бокерия-сын предусмотрел, даже подсказал, как Карен должна отреагировать на его лживое приглашение. Маргарет в раздумье уставилась на носок своей туфельки. Как он ловко манипулирует людьми! И где только научился этому? Хорош, нечего сказать. Думает, один такой умный!
А, была не была! Глупо молчать, сейчас он от нее услышит! И Магги чуть срывающимся голосом весьма ехидно ответила;
— Хорошо. К которому часу прикажете мне быть готовой? Может быть, к семи? Голос его был сама любезность.
— Пожалуй. Только не мудрите с одеждой, Маргарет. Никаких вечерних туалетов. Или вы предпочитаете более официальное место, нежели Паллини?
— Паллини так Паллини.
Она кивнула... Конечно, куда эффектнее было бы в ответ запустить в него чашкой с остывшим кофе.
— Все, стороны пришли к соглашению. Тогда до завтра! — Он улыбнулся ей, отцу, поцеловал мать в щеку и пошел прочь, оставив миссис Верн в полушоковом состоянии. Но его голос еще долго преследовал ее, она даже услышала его темпераментную речь, когда тот уже вышел из дома, о чем-то разговаривая с Полем. Вскоре раздался приглушенный звук автомобильного двигателя и визг покрышек по гравию. Наконец все стихло.
Хорошо, хорошо, Федерико Бокерия! Будет тебе завтрашний обед, будет тебе ночь, будет тебе все, что ты хочешь. Если думаешь, что меня можно скрутить в бараний рог за одну секунду, то ошибаешься. Кого-нибудь другого или другую — возможно, но только не меня. Тебя, мой заносчивый дружок, ожидает большое разочарование! — с едва скрываемым раздражением размышляла миссис Верн.
Что-то заставило Маргарет поднять глаза. На нее смотрел Бартоломео, и глаза его были как у Федерико — прищуренные и умные. Она изобразила улыбку, начала вести светскую, ничего не значащую беседу — сделала комплимент прекрасному саду, клумбам, и Бартоломео моментально включился в разговор. Все правильно, он — радушный хозяин дома.
Через час все четверо поднялись, отправляясь на покой. Бартоломео, пропустив вперед себя Камиллу и Карен, взял Маргарет за руку.
— Надоел он вам?
Бокерия-старший почему-то даже не упомянул имя сына, лишь глаза его по-доброму улыбнулись.
— Да, — ответила она просто. — Есть немного.
— Вы не расположены отобедать в компании Федерико? Ведь так? А я, думаю, вам бы очень понравился визит в Паллини.
Господи, хочет или не хочет она отобедать с красавцем-мужланом где-то в Паллини, откуда ей знать? Они с Федерико чужие люди...
Миссис Верн посмотрела в лицо Бокерия-отца и вздрогнула. По сути дела, перед ней стоял Федерико, но только старше себя сегодняшнего лет на тридцать.
— Понимаете, — чуть-чуть подумав, спокойно ответила Маргарет, — я предпочитаю в таких случаях решать проблему сама.
Это был правильный ответ. Бартоломео кивнул.
— Я вас понимаю. Федерико бывает.., как бы это помягче.., чересчур настойчив, если что-либо взбредет ему в голову.
Удивительное дело. Отец говорил неприятные вещи о сыне, но в голосе его звучала скрытая похвала. Настойчив! Да если бы Бокерия-старший знал обо всех выходках своего обожаемого великовозрастного отпрыска! Однако от него не укрылось раздраженное выражение ее лица.
— Знаете, а ведь Федерико будет полезно однажды понять, что далеко не все ему доступно. Он... — Бартоломео неожиданно остановился, но тут же добавил:
— Извините меня, Маргарет, могу я говорить честно?
Она кивнула.
— Мой сын, как это ни странно, не охотник, а жертва. Не преследователь, а преследуемый. Он богат, прекрасно выглядит, все это, как магнит, притягивает некоторых женщин. Точнее — большинство женщин.
Миссис Верн несколько оторопело уставилась на пожилого сеньора, раздумывая, не хочет ли тот предостеречь ее от пустой погони за столь замечательным сыном.
— Все это не очень хорошо для положения Федерико, — Бартоломео все еще держал ее за руку, — потому что будит в нем чувство пресыщения и недоверия одновременно, которое отталкивает его от женщин. Мой сын — высокоинтеллигентный человек, и все понимает. Он познал женскую природу, и для него не загадка, что можно ожидать от, так сказать, некоторых представительниц прекрасной половины человечества.
Маргарет кивнула, соглашаясь с ним. Потом насупила брови.
— Не понимаю только, зачем вы мне это говорите? У меня абсолютно нет желания кружить голову вашему сыну.
Да кем бы он ни был, я не стала бы с ним связываться!.. Правда, это не стоит говорить Бартоломео, все-таки старый человек.
— Дорогая, я просто объяснил некоторые особенности поведения моего сына сегодняшним вечером. — Бартоломео по-отечески пожал ее руку.
— Понятно.
Хотя для Маргарет ничего не было понятно.
— Но одну вещь, Маргарет, я желаю добавить. В жизни Федерико уже были разочарования, сделавшие его поведение несколько циничным. И все же он — хороший парень. Хороший, но сложный.
Да вся семейка такая! Замысловатая настолько, что Маргарет тут же вновь задумалась, стоит ли рисковать, оставляя Карен даже на какое-то время здесь одну. Некоторым усилием воли молодая женщина выдавила улыбку.
— Да уж. Внешность и внутренняя суть людей — веши очень разные. Моя мама говорила... — Маргарет сделала паузу: продолжать ей или не продолжать? В конце концов этот пожилой господин — отец Федерико...
— Да? — переспросил Бартоломео. — Что ваша мать говорила?
Она понимала, что слишком открылась перед Бартоломео, и разговор завел ее уже далеко.
— Мама часто повторяла, что мужчины и женщины могут быть самими собой только с маленькими детьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48