То, Борис — реагировал, совершенно спокойно.
— Прочитаешь, потом расскажешь в чём суть.
И наоборот.
У него был старший брат. Тот здорово пел под гитару. И как-то Борис спросил у меня: — Брат, сравнивал Высоцкого с Мандельштамом. Ты читал его? Расскажи.
Да. Он был надёжным, как скала.
Скала, о которую, могли биться волны, а она — отражала их удары. Налетали ураганы — а она всё равно стояла.
И ещё. Он всегда, интуитивно определял, в чём суть проблемы. И даже, не находя решение — мог отбросить, всё второстепенное, сосредоточившись на главном.
И сказать — просто эта проблема, не имеет решения, поехали дальше. Потому, что главное, в этот раз — была не проблема, а её преодоление.
Улыбнётся, разведёт руками. Попытается объяснить. Запутается. Снова улыбнётся. Сожмёт плечи — мол, чёрт его знает. И заговорит о другом.
Такой вот, своеобразный талант.
Я же, относился к нему, почти как к брату. Мне были дороги его недостатки, и я радовался его успехам. Старался помогать — чем только мог.
Когда же подошло время выпускного, и вообще окончания школы, мы с Борисом даже и не думали, не о чем другом — как только ехать поступать в институт, после школы. И, конечно же — вместе. И, конечно же — в Ленинград.
ГЛАВА 4. ЛЮСЬКА.
Я, почему называю её Люськой, потому, что я до сих пор на неё зол. Хотя на самом деле звали её Людмила.
И это именно с ней, мы в первый раз — вошли в школу. И это именно она оказалась той — особенной, для меня, из всего класса. И стала — одной из немногих…
И это именно с ней связаны у меня самые острые и самые красочные воспоминания, вернее даже не воспоминания, а ощущения — о школе.
С самого первого дня и до самого последнего дня.
В первый день мы вошли в школу вместе, рука об руку. Мы сели за одну парту (вернее нас посадили).
И конечно бывали моменты, когда мы просто не могли сидеть вместе — например, разругались или поссорились. Или было выгоднее сидеть с кем-то другим на каком-то предмете, по соображениям схитрить, или пообщаться. Или кто-то из нас заболел.
Такое тоже случалось.
Бывали разные случаи — когда мы не сидели вместе.
Но если посчитать и сложить дни, когда я сидел с кем-то другим, за все десять лет, то вряд ли наберется месяц, ну максимум два месяца.
А остальное время, то есть десять лет без двух месяцев мы сидели с Люськой за одной партой.
Пять-шесть часов, каждый день.
Девять тысяч часов — вместе.
Плюс к этому, внешкольные мероприятия.
Получается — почти полтора года, если сложить все часы вместе. Час за часом. День за днём.
Да. Внушительно.
Нет, я не могу. Мне все ещё тяжело говорить о ней.
Попробую попозже.
ГЛАВА 5. КОГДА ОНИ ПРИШЛИ…
Когда они пришли в первый раз, я даже не обратил никакого внимания, насколько они серьезны. Я тогда жил в одной маленькой европейской стране. И общий уклад жизни располагал к тому, что бы ни воспринимать приход, кого бы то ни было, за что-то, что может осложнить жизнь.
Просто пришли трое, в серых костюмах, назвались по именам, отчествам и начали спрашивать меня, о моих одноклассниках.
«Русскоговорящих», в этой стране хватало. Так что, это не вызвало у меня ни малейшего намека на проблемы. Как нашли меня? Тоже несложно. Я весьма часто общаюсь в Интернете, а там все просто. Ну и, в конце концов, есть всевозможные регистрации. Сейчас нет проблем найти человека.
Я, конечно, всё, что помнил — рассказывал. Правда, старался не заострять детали и пытался обходиться без лишних имен. Зачем моим одноклассникам, какие-то лишние проблемы. Так — общие факты, которые можно было узнать и из других источников.
Эти люди, могли быть родственниками моих друзей, или какими-нибудь журналистами.
Ни адресов и даже конкретных дат, я не называл. Так просто пообщались, вспомнили каких-то общих знакомых.
Но когда они пришли во второй раз. Я уже обратил внимание на их серые костюмы и на отсутствие фамилий. Да и вопросы стали более конкретными.
А встречались мы в каком-то кафетерии.
И я естественно, тоже стал задавать вопросы. Уточняющие вопросы.
— Так с кем же я имею честь?
— И зачем вам, собственно это нужно?
И тут, спокойная беседа, как-то резко, закончилась. Они извинились и удалились.
Я остался в раздумьях — что бы это все значило?
Но так как продолжения не последовало, то я поставил это странное событие в разряд «необъяснимых» и успешно забыл о нем.
Правда, оказалось, что не навсегда, как я для себя решил.
Примерно через месяц, мне позвонили и сказали, что я должен помнить встречу с Владимиром Ивановичем. А так звали одного из тех троих. Он чаще всего говорил, а иногда и от имени других двоих.
Ну, я и ответил, что помню, и что встреча оказалась какой-то скомканной. И поэтому, как бы ни горю желанием продолжать в том же духе.
На что мне ответили, что у Владимира Ивановича были на то веские основания и сейчас этим делом занимается: — тот, кто вам звонит. Поэтому ему очень нужно со мной встретиться.
Я уточнил: — а что за дело-то? Ведь не было никакого дела. Была просто беседа-воспоминание о моих одноклассниках.
— Вот давайте встретимся, и я вам все объясню.
Сказал тот, кто звонил.
— Меня зовут Марат Камчаткин. И мне очень нужно с вами встретиться.
ГЛАВА 6. ЕВГЕНИЙ.
Вот о Жене можно рассказывать долго и спокойно. Но я не буду. А то будет выглядеть, что школа — это только портреты моих одноклассников, и то, что меня с ними связывает.
Необходимо только объяснить, какую роль сыграл Евгений. Правильнее будет сказать — какая роль ему выпала. Потому, что он тоже является одним из главных действующих лиц.
Хотя, вот как раз Женя, и заслуживает, что бы был его портрет. Дело не в том, что другие не заслуживают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43