Санди она почему-то напомнила Солли.
— Будешь моя, — решил Рэй и вскарабкался ей на шею. Санди не стал вмешиваться.
— Ох, какая! — Сверчок зажмурился. — Аж в глазах зарябило. Усыпи ее перед полетом, еще напугается.
— Птеродактилям слова не давали, — огрызнулась Солли, о которой шла речь. — Не придумали еще ту нечисть, что способна нагнать на меня страху.
Сверчок фыркнул и уткнулся мордой в задымившуюся от его жаркого смеха землю.
— Береги девочку, волшебник, — сказала Осинка, стоя в разумном отдалении от огнедышащего дракона. — Это сущий клад для Волшебной Страны.
Дриада выглядела поздоровее, чем в прошлый раз. Санди заподозрил, что Солли каким-то образом отдала ей часть энергии, и встревоженно посмотрел на дочь: она была еще слишком мала для подобных манипуляций и не умела контролировать себя. Но Солли выглядела ничуть не менее бодрой и агрессивной, чем обычно. Он благодарно распрощался с дриадой и вместе с дочерью забрался на Сверчка. Глаза Солли сверкали от предвкушения первого в жизни полета на драконе, и потом, когда они неслись высоко над землей, в самой гуще железного клина, устремленного на запад, к ожидающему их Белому городу, в ней происходила та необратимая перемена, после которой, собственно, волшебник и становится волшебником и теряет страх и комплексы, наслаждаясь головокружительным чувством власти. Было еще не известно, обладает ли Солли собственным Могуществом, но чувство Могущества, жажду его и упоение им она познала вполне.
ГЛАВА 16
МАССА ПОВСЕДНЕВНЫХ МЕЛОЧЕЙ
Тримальхиар плавился от жары. Цветники и огороды разрастались, как в джунглях, горожане истово искали тень. Строительство не прекращалось, потому что Александр Клайгель спешил завершить высотные работы в два месяца. Все пенолитовые взбивалки были запущены на полную мощность, гномы под предводительством Рууда денно и нощно отливали блоки, весь световой день над городом висели драконы, поднимавшие стройматериалы на головокружительную высоту, и стропальщики, принимавшие грузы, казались с земли хрупкими, эфемерными и до безумия бесстрашными. Тримальхиар взметнулся ввысь. Его башни, соединенные арочными мостиками, его резные минареты, его каменное кружево радостно тревожили сердца. Пенолит, вобравший в себя энергию источников города и близкое к волшебству мастерство гномов, испускал, должно быть, какое-то излучение добра, внушавшее горожанам чувство душевного подъема. В Тримальхиаре люди меньше ссорились и чаще улыбались. И было заметно, как похорошели измученные до того женщины, как окрепли и выросли дети, какая уверенность и даже лихость появились в движениях и речах мужчин. Тримальхиар не солгал. А к своему волшебнику горожане прониклись благоговейной любовью. По слухам, он сказал: «Раз нужны драконы — будут драконы».
Санди не правил своим городом. Ему некогда было вникать в административные и правовые дела, да и особенно не хотелось. Для этого был создан городской магистрат, разместившийся в Ратуше, решавший насущные вопросы и ведавший городской казной. Сам Александр Клайгель предпочел почетную должность Мастера-Строителя Тримальхиара, и, разумеется, никто не забыл, что он — принц Белого трона. Ему положено было заниматься разными волшебными делами, и народ быстро понял, что докучать повседневными хлопотами ему не стоит. Сейчас, конечно, все строительство со всеми его драконами и белым пенолитом висело на нем, но когда — а теперь уже скоро — Тримальхиар прихорошится, он мечтал погрузиться в книги из замковой библиотеки, чтобы самому научиться делать волшебные механизмы вроде машины Перехода, разобраться в тайнах драконьего метаболизма и… кто знает, может быть, взять да и отправиться в путешествие за моря, поискать на свою голову новых Приключений. Грозным напоминанием на периферии его сознания все еще маячил Люитен, но после дела с драконами, после появления в его жизни Рэя и особенно Солли Санди научился относиться к этому персонажу своей сказки более или менее равнодушно.
Сэсс, разумеется, удивилась, когда он появился на пороге дома с дочерью на руках и незнакомым хмурым подростком диковатого вида, но Солли тут же превратила встречу в бурю восторгов и шквал поцелуев, и Сэсс хватило лишь на то, чтобы поздороваться и отправить путешественников в ванную. Судя по выражению ее лица, она очень сомневалась, что Санди удастся загнать этого покрытого многолетней грязью звереныша в воду. Но Рэй был не столь дик, как казался. Очутившись в ванной, он очень быстро и тщательно вымылся, не забыв при этом ни шеи, ни ушей, как то часто случается с мальчишками, и вполне заслужил одобрение Сэсс, из всех чужих детей предпочитавшей красивых и послушных. Он не позволил ей прикоснуться к своим волосам, а, собрав их в пучок, решительно хватанул ножом и, зная толк в ворожбе, старательно сжег все до единого волоска на заднем дворе. И еще он решительно отказался надеть общепринятый по этой жаре в Тримальхиаре наряд — белые холщовые брюки и сорочку, предпочтя свою старую и рваную одежду из кожи, в которой почти задыхался. Дело, как предположил Санди, было в цвете.
— Над тобою же будут смеяться, — попыталась увещевать его Сэсс.
— Покажите мне того, кто посмеет хотя бы улыбнуться в мою сторону, — твердо заявил Рэй и положил руку на рукоять своего ножа. За его спиной Санди сделал Сэсс знак не настаивать.
Но Сэсс не могла позволить, чтобы ребенок, живущий в ее доме, был плохо одет. Она расстаралась, достала где-то отрез черного шелка (Санди заподозрил, что ради этого был вскрыт заветный сундучок с подарками Люитена, но он не имел к нему никакого доступа, а потому не знал наверняка), просидела ночь, и наутро Рэю была предложена пара брюк и туника без рукавов, позволившая обнаружить на его левом бицепсе замысловатую татуировку в виде грифона, терзающего единорога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74