Поэтому он старался идти с видимой беззаботностью и в то же время не попадаться на глаза Мари. Где можно, он держался в тени зданий, но если приходилось выйти на открытое место, старался привлекать к себе как можно меньше внимания.Мари даже не смотрела на мужчин, которые, напротив, провожали ее самыми многозначительными взглядами. Она шла в обход, петляла и, в конце концов, подошла к небольшому каменному дому, который Ренно сразу узнал. Мари действовала по заданию Золотого Орла.Ренно медленно направился к зданию, в котором квартировали французские офицеры. Он знал, что маниту помогают ему, потому что в крепость с моря наполз туман, и он плохо различал, что происходило в нескольких шагах от него. Значит, и его никто не заметит.В окне гостиной сэра Филиппа Ранда горел свет. Молодой сенека чуть слышно постучал в окно. Даже в минуту опасности он не мог не восхититься оконным стеклом, этим чудом европейской цивилизации.Никто не ответил, и Ренно постучал еще раз, уже громче. Если у Филиппа гости, придется уйти.Окно открылось, и Филипп осторожно выглянул на улицу. Он заметил молодого сенека и подозвал его к себе.Ренно быстро забрался в окно.– Уходим сегодня, – сказал он, как только майор закрыл окно.– Что случилось?Ренно подробно рассказал ему о встрече с Мари и о ее расспросах.Филипп внимательно слушал его, потом криво усмехнулся:– Два дня тому назад та же самая девушка провела ночь здесь со мной. Она тоже меня расспрашивала, но я оказался менее бдительным, чем ты. Решил, что ей просто интересно узнать про бывшего британского офицера. Несомненно, Грамон все еще проверяет нас, он хочет найти предлог, чтобы расправиться с нами как с вражескими шпионами.– Уходим сегодня, – повторил Ренно.– Боюсь, что не получится. Мне нужно сделать кое-что важное. Я смогу подготовить все только завтра. Знаешь небольшую каменную церковь в миле отсюда по дороге в городок?Ренно кивнул.– С заходом солнца церковь запирают, священник живет в городке, так что с наступлением темноты там никого не бывает. Делай завтра свои дела, а вечером в девять часов встретимся за церквушкой.Они договорились, и Ренно ушел тем же путем, что и пришел. По пути в лагерь гуронов Ренно размышлял о том, что им будет очень нелегко пробраться назад в земли сенеков и английские колонии.Ему не хотелось думать о предстоящих трудностях. Как настоящий индеец, он решил, что всему свое время. Спал он этой ночью крепким и здоровым сном.Утром после завтрака он прошел туда, где готовили пищу, и легко наполнил один мешок сушеным маисом, второй – вяленой говядиной. Потом раздобыл рожок с порохом и пули для мушкета, который ему выдали французы. Индейское оружие тоже было при нем, но мушкет не помешает.Вечером он вместе с остальными старшими воинами гуронов сидел у костра. Он плотно поел, больше, чем обычно. Когда он поднялся, никто не спрашивал его, куда он собирается идти. Ренно незаметно взял кусок говяжьего жира и аккуратно натер все тело. Теперь холод ему нипочем. Потом нанес боевую раскраску гуронов, а сверху надел рубашку из оленьей кожи.Ренно опасался, чтобы кто-нибудь из гуронов не позвал его с собой в город, и потому быстро пошел прочь от форта. Он боялся, что караульные у ворот могут что-то заподозрить – зачем гурону, идущему вечером в город, нести с собой лук со стрелами и мушкет? Но, на его счастье, караульные даже не смотрели в его сторону, они были заняты; разговором и беспрепятственно пропустили его.Ренно вздохнул с облегчением. Он медленно прошел до поворота дороги, но стоило ему исчезнуть из поля зрения караульных, как он тут же шмыгнул в придорожные кусты. Он хотел избежать встречи с кем-либо из знакомых.Сделав большой крюк, он подошел к маленькой церкви сзади. В это время колокола большой церкви в городке пробили восемь.Оставался час. Небо затянуло тучами. Ренно сидел, прислонившись к задней стене церкви, и молился маниту. Он просил их помочь Филиппу беспрепятственно выбраться из Луисберга. Глава одиннадцатая Флотилия коммодора Маркема постепенно увеличивалась и насчитывала уже девять судов. Адмиралтейство уведомило его, что вскоре прибудут два главных фрегата, самые крупные корабли королевского флота. Коммодор предвкушал, как он перенесет штандарт на борт «Герцога Йоркского», оснащенного семьюдесятью четырьмя орудиями. К несказанной радости губернатора Шерли, он заявил, что теперь флот способен хорошенько потрепать французов, если те вздумают начать войну.Военные грузы доставлялись теперь из Лондона регулярно. Каждые пять-шесть дней на берег сходил новый батальон британской армии в мундирах красного цвета. Уже прибыло два с половиной пехотных полка, кавалерийский батальон, и ожидалось появление первых артиллерийских расчетов. Всего «красных мундиров» Английский солдат (по красному цвету мундира).

насчитывалось уже девятьсот человек, и жилых помещений в Бостоне не хватало, поэтому солдат переправили через реку Чарльз и разбили бивуак на Кембриджских Кембридж – пригород Бостона; местонахождение современного Гарвардского университета.

полях неподалеку от Гарвардского колледжа.Колонии воспрянули духом, ощутив мощную поддержку короны. Задача губернатора Шерли и его ближайших помощников намного упростилась. Правда, другая проблема требовала неотложного решения. Французские каперы безнаказанно нападали на английские суда, и по всему Атлантическому побережью торговцы взывали о помощи.Массачусетс откликнулся на призыв, ряды милиции пополнились новыми ополченцами. Генерал Пепперелл обещал, что к середине весны он сможет выставить не меньше тысячи двухсот человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111