. К тому же он располагал весьма недурной артиллерией, обслугу которой Ворст с Поцехой школили непрестанно, не жалея пороха и ядер.По пути в залив Гондурас за пять дней плавания ничего существенного не произошло. “Зефир” вплотную миновал мыс Катаче в Юкатанском проливе и, сменив курс юго-восточный, на шестой день к восходу солнца оказался на траверзе группы небольших островов, разбросанных как льдинки на обширном пространстве моря. Все они были необитаемы, и только на одном, — Лебедином острове, — имелась пресная вода, годная для питья.Но Мартен не собирался там высаживаться; якорь он бросил у дорого острова, впрочем, ничем не отличавшегося ни формой, ни размерами, заросшего буйной растительностью и прорезанного глубоким оврагом с крутыми краями и каменистыми осыпями.Этот овраг, или скорее расщелину в скалистой возвышенности, заслоняли со стороны моря густые заросли, а кусты и лианы, свешивавшиеся по краям выветренных откосов, ещё пуще маскировали его, так что лишь стоя на берегу можно было догадаться о его существовании. Но если даже кто-то незваный высадился бы на острове и заметил осыпи, поросшие колючим кустарником, наверняка не заподозрил бы, что под тонким слоем земли и камня скрываются ряды дубовых бочек с ромом, а рядом с ними, в подземельи — сундуки, полные европейских товаров, и мешки из бараньей шкуры, наполненные ртутью из Альмадены.Мартен нашел это укрытие случайно, в поисках воды, а позднее, захватив во время одного из плаваний испанский корабль в водах Ямайки и не сумев забрать все трофеи с собой, оставил их тут.Тайник оказался надежным: лишь только начав рыть землю, лопаты уткнулись в почерневшие клепки бочек. Матросы перекатили их на берег и под руководством Ворста в шлюпках переправили на борт корабля, после чего таким же образом перевезли сундуки и тяжеленные мешки, и наконец опять засыпали расщелину, ведущую к укрытию. Дальнейшее должна была довершить сама природа; Мартен верно полагал, что через пару недель буйная растительность скроет все следы и овраг снова приобретет столь же невинный вид, как и тогда, когда “Зефир” впервые бросил тут якорь.Обеспечив себе подобным образом использование укрытия на будущее, Мартен направился на северо-восток, к Каймановым островам, где в то время пребывало немало корсаров — и французских, и английских — кормившихся в основном контрабандой или нелегальной торговлей невольниками. Его особенно интересовала встреча с капитаном Пьером Кароттом, который командовал быстроходным фрегатом “Ванно”.Каротт имел репутацию величайшего ловкача на всем Карибском море, и заодно лучшего компаньона среди французских моряков. Был дружелюбен, говорлив и остроумен, кроме того, знал лично едва не всех испанских таможенников, комендантов портов и коррехидоров приморских городов от устья Рио Гранде дель Норте на северо-западе до дельты Ориноко на юго-востоке. Он торговал и пил с ними, давал им взятки и бессовестно их надувал, обогащаясь больше контрабандой, чем обычным разбоем и грабежом.В открытом море он обычно пользовался французским флагом, поскольку был патриотом и обладал каперским дипломом, выданным Генрихом де Бурбоном, герцогом Наваррским. Однако входя в порт, поднимал флаг Кастилии, на который имел некие не слишком ясные права, якобы полученные от вицекороля в Лиме. Он никогда им не злоупотреблял в преступных целях и не влезал в рискованные авантюры, которые могли бы повредить его добрым отношениям с испанскими властями. Не принимал участия в налетах на порты, которые устраивали другие корсары, с целью получения выкупа, зато охотно поручался за тех, кто как и он желали что-то там продать, отремонтировать свои корабли или запастись водой и продуктами.Каротт казался человеком весьма уравновешенным — словно природа соблюла все пропорции, наградив его всеми достоинствами характера. Если какая-то черта из отличавших его и доминировала над другими, так это искусство приготовить пунш из pulke de mahis с ромом и провозглашать тосты за выпивкой в веселой компании.Знакомство их с Мартеном началось как раз в такой компании, в одной пульхерии в Тампико. Мартен зашел туда, чтоб утолить жажду и дождаться возвращения Шульца, который улаживал вопросы продажи фернамбукового дерева, а капитан Каротт угощал нескольких английских корсаров, живо обсуждая различные рецепты приготовления пунша. Ян несколько минут прислушивался к их беседе, раз-другой громко рассмеялся, позабавленный шутками француза, потом и сам вставил реплику, и тут же был приглашен в компанию.Они сразу прониклись взаимной симпатией. Каротт был живым толстячком, округлым, как солидный бочонок, наполненный игристым бургундским вином. На его полном румяном лице, чуть искаженном шрамом, пересекавшим щеку и верхнюю губу под маленьким вздернутым носиком, вечно сияла дружеская улыбка. Не деланная гримаса, какой обычно прикрывают свои деревянные физиономии англичане, а настоящая, сердечная и искренняя улыбка — примета доброго характера и цветущего здоровья души и тела. Мартен смеялся столь же откровенно и столь же часто.Не прошло и четверти часа, как они побились на полсотни песо, кто приготовит кувшин лучшего пунша и кто быстрее выпьет полную кварту.Каротт, по мнению свидетелей и судей спора, выиграл первый раунд, зато Мартен победил во втором, проглотив свою кварту на две секунды раньше. Ввиду такого результата они выпили ещё по одной за здоровье друг друга и с тех пор стали друзьями.Отправляясь за ромом и ртутью, оставленными на Лебединых островах, Мартен знал, что Каротт собирается в Мексиканский залив;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88