— Забить пороховые полки! — возвысил голос Макдональд. — Взвести курки. А теперь ждать, парни. Ждать!Рейнджеры Хейзенса, сгруппировавшиеся около небольшого блокгауза, уже открыли стрельбу, но значительного урона противнику не наносили. Французы продолжали рваться вперед.— Огонь! — заорал Макдональд.Джек и Ате с облегчением спустили курки. Но результат залпа мало походил на сентябрьский. Щелкнула в лучшем случае сотня мушкетов. Ряды белых лишь дрогнули, но не замедлили шага.— Le Roi! La France! La Paix!— Хотя бы и так. — Макдональд, прищурясь, вгляделся в редеющий дым. — Похоже, рейнджеры не продержатся долго. Пойду-ка я приведу сюда людей Фрейзера с Брэггом, чтобы их поддержать. Вы, парни, отступите к деревьям и тормошите французов оттуда. Постарайтесь отвлечь часть их на себя. — Более мягким голосом он добавил: — Удачи, Абсолют. В прошлый раз ты дрался на равнинах Авраама как солдат, теперь делаешь то же самое, но уже как дикарь. Это слишком забавно, чтобы ты умер. Адью.Он повернулся и направился к красным шеренгам, расположенным в нескольких сотнях ярдов от них. Но сделал всего шагов десять.— Айя-ахо-аха! — вылетел из дыма клич, и в брешь, образовавшуюся между утесами и Двадцать восьмым пехотным полком, хлынула беспорядочная лавина. Она неуклонно приближалась к Макдональду.— Нет! — закричал Джек, уже перезарядивший мушкет.Он торопливо залег, прицелился, выстрелил. Одна из бегущих фигур резко дернулась и упала, но остальная орава продолжала бежать. Шотландец, заметив опасность, вскинул палаш и повел его лезвие по широкому кругу, однако людская волна захлестнула его и покатилась дальше, оставив на земле нечто напоминающее сломанную фарфоровую статуэтку. Джек вскочил на ноги и метнулся к Макдональду, не сомневаясь, что ирокез, если что, прикроет его.Капитан Макдональд лежал, обратив лицо к небу. Верней, тут покоилась лишь его оболочка, ибо душа шотландца, вне всяких сомнений, уже устремилась в иные края.Одни барабаны били отбой, другие звали в атаку, в грохот вплетались ликующие вопли туземцев, радующихся приближающейся кровавой развязке. Они дрались отнюдь не за Францию и не за голые равнины Авраама. Джек помрачнел, вспомнив слова старика Бомосина. Тот некогда растолковал ему, чем война привлекательна для индейцев. Нет, что бы там ни было, но он не позволит надругаться над горцем и снять с него скальп.— Ате, — прошипел он, — притворись мертвецом.Ате моментально упал на спину и затих с открытым ртом и полуприкрытыми глазами. Джек растянулся около трупа. Веки он решил смежить, положившись только на слух.Теперь все команды звучали на одном языке, и это был не английский. Регулярные французские части занимали позиции, оставленные врагом. Прямо над ними ударил оглушительно громкий залп. Как только гром стих, зазвучали шаги армейских, подбитых железом ботинок. Пара подошв прошлась по Джеку, и он с трудом стерпел боль. Вскоре солдаты прошли, а с ними и нервная дрожь, и удаляющийся шум сражения развалился на отдельные звуки.Они поначалу перекликались: труба отвечала трубе, барабан — барабану, залп — залпу; затем, когда бой передвинулся к городу, всю эту какофонию сменило что-то вроде хорала. Хорала жуткого, состоящего из жалобных криков, молений, стонов, стенаний, он все разрастался, все ширился, и Джек открыл глаза.В поле обзора двигались четверо абенаки, один из них встал на колени, сверкнул кривой нож.— Нет! Нет! Боже милостивый, не надо!Внезапный вопль оборвался столь же внезапно. Воин поднялся, вскидывая к небесам окровавленный скальп.— Айя-ахо-аха! — прозвучал торжествующий клич.Прицепив свой трофей к широкому поясу, абенаки со спутниками двинулся дальше. К Джеку. Их разделяло менее дюжины футов.Джек посмотрел на Ате. Тот все лежал, но одним глазом внимательно наблюдал за происходящим. Этот глаз неприметно мигнул, Джек мигнул в ответ и крепче сжал рукоять томагавка.Двое воинов уже стояли над ним, и он с силой всадил топор в ближайшую голую икру. Индеец с пронзительным воплем упал, а второй вскинул боевую дубинку. Джек, уже сидя на пятках, подался вперед, обхватив сильные смуглые бедра. Абенаки ударил, но бить ему было теперь неудобно, удар прошел вскользь. А Джек, пыхтя от натуги, оторвал врага от земли и попытался бросить через себя, но тот был слишком тяжел, и они оба свалились на труп Макдональда. Руки Джека защемило под мышками абенаки, а сильные грязные пальцы впились ему в щеки и понемногу подбирались к глазам. В этом совершенно безнадежном положении он сделал единственное, что мог, то есть оскалился и укусил врага за руку. Индеец взвыл, хватка ослабла, и Джек, откинувшись, с силой послал свою голову в раскрашенное лицо. Абенаки мгновенно обмяк, и Джек, отдуваясь, стал выбираться из остро пахнущих потом объятий.За спиной раздался крик, над головой что-то мелькнуло, и перед ним рухнуло еще одно тело. С двумя торчащими из него томагавками — в ноге и в груди. Затем послышался голос Ате.— Ты не ранен, Дагановеда? Посмотри, я вернул тебе долг!Джек слезящимися глазами смотрел на товарища. Из груди того текла кровь. Но оба врага, пришедшие за скальпами, были повержены и, похоже, мертвы.Он протер глаза и огляделся. На поле боя еще кто-то двигался, мародерствовал, снимал скальпы, но различать это становилось все трудней и трудней. Мокрый снег валил крупными хлопьями, он все усиливался, превращаясь в метель, почти абсолютно непроницаемую для взора, и Джек неожиданно понял, как он замерз. И с чего это вдруг ему вздумалось воевать в одних татуировках вместо нормальной одежды? Нет, если в этот раз все обойдется, он на такое уже не подпишется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104