Джек, скользя от дерева к дереву, не спускал с него глаз. Вначале он решил столкнуть французского траппера в пропасть, но тут же отверг эту идею. Вопли падающего привлекли бы внимание неприятеля. Джек торопливо засунул за пояс один томагавк, оставив второй наготове. Француз все стоял, и, когда его сотоварищи свернули в каньон, Джек осторожно пошел к вершине утеса.Он был уже в шаге от француза, когда тот обернулся. Глаза ополченца изумленно расширились, с губ слетело негромкое «Merde!», и Джек поспешно ударил его обухом томагавка в висок. Оглушенный охотник стал заваливаться в расщелину и непременно упал бы туда, если бы его не схватили за пояс. Француз был тяжел и тянул англичанина за собой. Джек в отчаянии откинул спину назад, но его ноги, не находя опоры, скользили по снегу. Торс ополченца почти пересек критическую черту, когда мокасин Джека уперся в камень. Так они и стояли покачиваясь, а под ними звучали голоса и шаги, потом раздался скрип сдвигаемой в сторону двери. Джек уже был на грани падения и хотел разжать руки, когда ноги француза вдруг подкосились и его тело, извернувшись винтом, тяжело плюхнулось на скалу. Джек сильно пнул врага в бок, не зная, жив тот или нет, но проверять это было некогда. Как некогда было доставать и французский мушкет, чудом державшийся на покатом карнизе из снега и льда. Он торопливо заткнул томагавк за пояс, положил стрелу на тетиву лука и побежал вниз.Из пещеры неслись голоса и звуки ударов. Потом послышался стон — Ате был еще жив. Что бы там с ним ни делали, Джек мог попытаться облегчить его участь. Он подкрался ближе и стал ждать, совершенно не представляя, что из этого выйдет. Он просто ждал. И дождался. Из темного зева пещеры выбрались двое французов. Джек на мгновение замер, гадая, не последует ли за ними и Сегунки. А потом подобрался к спокойно переговаривающимся врагам, чтобы прицелиться поточнее. Хотя в охоте на оленей удача ему и сопутствовала, он все же не был Робин Гудом и промахивался много чаще, чем попадал.Трапперы услышали хруст льда, и, как только они обернулись, Джек отпустил тетиву. Стрелы вынужденных зимовщиков были выструганы на совесть и имели тяжелые каменные наконечники, но недочеты в их оперении часто давали о себе знать. Вот и эта стрела, шедшая в лицо правого из французов, вдруг вильнула в полете и вошла в мокрый снег.Вот дерьмо! Джек лихорадочно потянулся к колчану. Оба француза спешно прикладывали мушкеты к плечам. Он натянул и отпустил тетиву, почти не целясь, но на этот раз стрела пошла куда надо и пронзила трапперу грудь. Тот завалился на спину, задев руку товарища, к которому уже несся Джек, вытаскивая на бегу томагавк. Француз на шаг отступил и дернул спуск. Выстрел был оглушительным, но бесполезным. Пуля прошло мимо, и Джек с торжествующим воплем сделал широкий замах.Но рослый, кряжистый ополченец явно бывал в переделках. Одной рукой он оттолкнул набегающего врага, а второй успел выхватить свой томагавк. Миг — и два топора с грозным лязгом столкнулись, чтобы разлететься и встретиться вновь. Француз дал сбой первым, он поскользнулся, и Джек наклонился, пытаясь раскроить ему ногу, но тот с неожиданной ловкостью отбил удар и ударил сам, целясь нападающему в плечо. Джек извернулся, отпрыгнул назад и с такой силой грянулся о скалу, что потерял способность дышать. Противник, сообразив, что победа близка, чуть отступил для сокрушающего замаха, но подтаявший лед не выдержал его веса, и он по колено провалился в ручей. Потеряв равновесие, следопыт закачался, и Джек, с силой оттолкнувшись, всадил свой томагавк ему в череп. Враг рухнул, потянув умертвившее его оружие за собой.Джек, задыхаясь, хватал ртом воздух, но что-то заставило его обернуться. Возле пещеры стоял Сегунки. С длинным ножом, окаймленным по лезвию кровью. Завороженно глядя на Джека, молодой абенаки отбросил нож и потянулся к висевшему за плечами ружью.Джек не раздумывая упал на снег. Француз со стрелой в груди все еще извивался, ругаясь и плача, возле него валялся оброненный им мушкет. Джек не помнил, успел ли траппер выстрелить, но у него не было выбора, и он, схватив оружие, навел его на Сегунки.Оба разом спустили курки. Джек не имел ни малейшего представления, попали в него или нет, но он видел, как его пуля рассекла надвое мертвенно-синее, самое длинное в головном уборе индейца перо. Когда дым, таявший удивительно долго, рассеялся, Сегунки поднял руку и вытащил из волос половину пера. Он бросил ее в черневшую перед ним полынью, а Джек на четвереньках пополз к своему луку. Сидя в снегу, он вытащил из колчана стрелу, наложил ее на тетиву и сузил глаза. Но там, куда он собрался стрелять, никого уже не было. Сегунки превратился в пятнышко в конце каньона. Он исчез прежде, чем остатки знака его родовой принадлежности утащило под лед.Джек встал. Ему неожиданно сделалось жарко. Так жарко, что даже турецкие бани не шли с этим в сравнение. Он сбросил шубу и набрал полные пригоршни мокрого снега, чтобы растереть ими торс и пылающее лицо. Кровь в барабанном ритме пульсировала в ушах, а скулы разламывала неожиданная зевота. Но в теле не ощущалось и намека на вялость. А вдруг и вправду неутомимость — его отличительная черта? Это было бы просто великолепно!— Месье? Prend pitie. Par la grace de Dieu, aidez-moi! Сжальтесь. Помогите мне, ради бога! (фр.)

Шепот умирающего вдруг усилился и прогнал эйфорию. Одной рукой француз обхватил древко стрелы, другую в мольбе протягивал к своему палачу. В уголках его губ пузырилась ярко-розовая слюна. Вид крови заставил Джека вспомнить о красной кайме на лезвии ножа Сегунки, и ноги сами понесли его к превращенной мерзавцами в пыточную пещере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104