Около передней шестидюймовой пушки правого борта он задержался и стал наблюдать, как старший комендор орудия Бондаренко неторопливо и методично опробовал все механизмы, устраняя малейшие люфтики и заминки. С подручными матросами он особенно тщательно осматривал оптические прицелы, лишь с месяц тому назад установленные на «Варяге», да и то далеко не у всех орудий. Новыми прицелами еще ни разу не пользовались при стрельбе.
— Не подгадишь, Бондаренко, с новыми прицелами? — обратился к нему командир, — Быть может, снять их да поставить старые?.. С теми-то обращаться вы умеете хорошо.
— Никак нет, ваше высокоблагородие, я и со стеклянными прицелами справлюсь, только не знаю, сбиваются ли они при выстреле. Но, по моему разумению, не должны; прочно устроены, — не торопясь ответил комендор.
— Смотри! Я на вас, комендоров, особенно надеюсь. Не забудь выпить сегодня лишнюю чарку, — проговорил Руднев и пошел дальше.
Выше среднего роста, стройный, с темной густой бородкой, представительный и подобранный, он обходил команду, с которой проплавал уже около двух лет и которую прекрасно знал. Матросы, в свою очередь, хорошо изучили своего требовательного, но заботливого командира. Сегодня Руднев, как всегда, расспрашивал матросов об их самочувствии, шутил по поводу предстоящего боя:
— Помните, ребята, цельтесь в самого адмирала Уриу, чтобы не было промаха! Попадете, не ровен час, в его адъютанта или вестового, толку от этого не будет.
Он, как обычно, попробовал матросский обед, похвалил кока, приказал сегодня никому не отказывать в добавке.
— Сытый матрос смелее воюет, — пояснил он.
Хотя и прежде матросы не жаловались на недостаток питания, но сегодня все могли наесться до отвала.
Командир «Корейца» объявил офицерам и команде о начале военных действий и решении Руднева прорваться сквозь японскую эскадру в Артур.
Офицеры единодушно одобрили намерение сразиться с превосходящими силами врага.
— Если не победим, то нанесем потери японцам и выведем из строя несколько их судов, — ответил за всех офицеров Левицкий.
— Непринятие вызова японцев покрыло бы нас несмываемым позором, — вторили ему другие.
Беляеву осталось лишь отдать распоряжение о подготовке к бою. На корабле закипела работа. Ни среди офицеров, ни среди матросов не было заметно растерянности или волнения. Матросы перекидывались острыми? шутками. Комендоры у орудий прикидывали, как удобней расположить подаваемые на палубу боевые припасы для двух восьмидюймовых пушек, расположенных по бортам, и одного шестидюймового ретирадного орудия на корме, которые составляли основное вооружение «Корейца».
К одиннадцати часам все работы на «Варяге» были окончены, и Руднев приказал собрать команду на верхней палубе. Когда она была выстроена, Руднев вышел перед фронтом и объявил матросам о начале военных действий с Японией. Затем он зачитал письмо Уриу и объяснил все коварство поведения японцев. Команда загудела от негодования.
— Нам выхода нет. Город занят японцами, у входа в море находится эскадра. Мы находимся в ловушке, поэтому я решил принять бой с целью прорваться в Артур. В бою действуйте спокойно и точно. Пожаров, пробоин не бойтесь. При дружной работе мы с ними справимся. Комендоры должны наводить орудия так, чтобы ни один снаряд не пропал даром. Враг сильнее, но не храбрее нас, а храбрость, как вы знаете, города берет. Помолимся же теперь богу и смело пойдем в неравный бой под Андреевским флагом. Ура!
Под громкие крики матросов музыка исполнила гимн, и команду распустили.
Тотчас же просвистали к вину. Матросы длинной вереницей потянулись к ендове, около которой со списком в руках уже стоял баталер. Руднев приказал сегодня всем выдать двойную порцию вина и усиленное довольствие. Начиная с унтер-офицеров, матросы по очереди выпивали одну за другой обе чарки, крякали и вытирали усы оборотной стороной ладони.
— Напоследок выпьем, чтобы глаз был вернее, когда по японцу станем наводить наши пушки, — бодро проговорил комендор Сайкин.
— Да, драка должна быть жаркая. Кое-кто попадет и в царство небесное, — отозвался артиллерийский квартирмейстер Зубов.
— Не про матросов оно написано; для нас поди черти в аду сковородки да клещи разогревают. Ждут не дождутся дорогих гостей, — продолжал балагурить Сайкин.
— Хоть бы перед боем зря языком не трепал, — остановил его Бондаренко.
Обычно не пьющий и получавший винное довольствие деньгами, он сегодня тоже подошел за своей порцией.
— Ты это что, Петр Григорьевич? — удивился баталер. — Кроме того, тебе от командира положена еще одна чарка. Пей сразу три, может, повеселей станешь.
— Набьем японцу по первое число, долго будет помнить, — хвастливо заметил унтер-офицер Зубов.
— Не хвались, идучи на рать, — оборвал его Бондаренко. — Сила у него большая супротив «Варяга» да «Корейца».
— А ты раньше времени панихиды не пой, комендор, — ответил унтер и, сплюнув за борт, отошел.
Бондаренко плотно пообедал, перекрестил лоб после еды и, не дожидаясь команды, направился к своей пушке.
— Знатно поели сегодня, — встретил его Сайкин, — никому отказа в добавке не было. Ешь — не хочу!
— На полное брюхо воевать легче. Набитый живот не всякий осколок пробьет, — усмехнулся Бондаренко, — дайкась прикурить, Захарыч.
Оба матроса деловито свернули цигарки и задымили махоркой.
В кают-компании в этот день было необычайно оживленно.
Предстоящий бой вызвал приподнятое настроение. Офицеры пригласили к себе в кают-компанию командира и потребовали шампанского. Содержатель кают-компании также постарался на славу и приготовил роскошный обед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33