Бетс, стараясь расслышать что-либо за болтовней Элисон, уловила что-то вроде «вызвать полицию». Потом Джинкс бросила трубку и дрожащими пальцами разгладила юбку.Бетс положила руку на плечо Эли.— Что-нибудь не так, Джинкс?— Нет, всего лишь глупый звонок. Элисон подняла голову.— Это опять та женщина, мама?— Да, дорогая. — Она нервно рассмеялась. — Этот телефон не звонил целую вечность до вашего приезда. А теперь так неожиданно…— Ты расстроена, Джинкс. Кто она и чего хочет?— Если не возражаешь, я бы лучше не стала говорить на эту тему. Она всего лишь неприятная женщина.— Однажды мама из-за нее плакала, — сказала Эдисон.Джинкс вспыхнула.— Мы, несомненно, можем найти более приятную тему для разговора. Дорогая, сбегай, пожалуйста, наверх и принеси новый дамский журнал! Там есть одно платье, которое, как я думаю, могло бы тебе понравиться. Посмотрим, что скажет о нем твоя тетя Бетс.Эли послушно пошла к двери.— Еще чаю? — спросила Джинкс. Бетс покачала головой.— А чем сейчас занимается Киф? Он обычно находит для меня несколько минут, но с прошлого воскресенья я его ни разу не видела.Джинкс умышленно поменяла тему разговора, но Бетс даже обрадовалась такому повороту в их беседе, потому что ей хотелось обсудить кое-что о Кифе в отсутствие Эли.— Я сейчас не очень-то знаю, как у него идут дела, — сказала она. — Он теперь все время что-то ищет в книгах. Наверное, какой-то новый больной озадачил его, но когда я спросила его об этом, он мне чуть голову не оторвал.— Мой братишка все воспринимает слишком близко к сердцу. Он всегда таким был.— Да, он очень беспокоится о людях, — согласилась Бетс, прихлебывая чай. — Но обычно Киф рассказывает мне обо всем. О нет, он не упоминает имен, но говорит о наиболее интересных больных.— Но не на этот раз?— На этот раз он не сказал ни слова.— С тех пор, как вы побывали здесь в прошлое воскресенье? Ты ведь не думаешь, что я сказала что-то?Бетс поставила чашку и нахмурилась.— Вообще говоря, это началось на следующий день после того, как мы были здесь — в понедельник. Он ездил возложить цветы на семейные могилы.— Киф взял цветы? Бетс кивнула.— И в тот вечер он был необычно притихшим. Помню, он плохо ел и поздно лег.— Киф такой чувствительный. Должно быть, поездка на кладбище так расстроила его.— Но расстройство не усадило бы его за конспекты.— Мама, — закричала сверху Элисон, — мама! Не могу найти журнал!Джинкс с шутливым отчаянием покачала головой.— Боже, я и не представляла себе, какие ужасные манеры у моей дочери. Я сейчас вернусь. — И она быстро вышла из комнаты.— Мама!— Тише, дорогая. Тебя через озеро слышно.Бетс встала и подошла к длинным окнам. За изгородью лежало широкое поле травы, испещренное солнечными бликами. Рядом с ней зазвонил телефон. Она машинально сняла трубку. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы достать до телефона.— Але?— Слушай, ты, рыжеголовая сука, не смей класть трубку! — Голос был хриплым, и, несмотря на злость, в нем слышались похотливые нотки.— Кто это? — требовательно спросила Бетс На том конце провода возникла пауза, во время которой женщина, вероятно, осознавала, что говорит с кем-то иным.— Вы — не она. А кто вы, черт побери?— Я — Бетс Холанд Хэрроу. Ну, а теперь, может быть, скажете, кто вы?— О, новая жена братца Кифа Я как-то видела вашего муженька, дорогуша. Он ничего себе — Кто вы?— Не имеет значения, кто я. Просто передайте вашей ненормальной невестке от, меня весточку. И скажите об этом братцу Кифу, если хотите. Скажите им, что Карру становится хуже. Скажите им, что я сегодня вытряхиваюсь и Карр так ведет себя, что тут никого не останется, чтобы приглядывать за ним.— О чем вы говорите? Откуда вы вытряхиваетесь? Где вы?— Слушайте, короткие штанишки, меня зовут Эмми Малон, и я друг Kappa. — Она хрипло засмеялась. — Достаточно близкий друг, чтобы напоследок приподнять его.— В каком смысле «ему хуже»? Что с ним?— Ничего такого, о чем вы бы хотели услышать. Но он теперь абсолютная развалина. Ох, черт, ведь ваш муженек — врач. Просто передайте ему, что я сказала Скажите, что ему лучше бы приехать сюда, пока . — Внезапно послышался звук, как будто кого-то волокли по полу. Потом Бетс услышала, как кто-то визгливо ругается, и в трубке возник другой голос — дребезжащий и злой.— Не смей говорить ничего своему дерьму! — И трубку повесили.— Я в самом деле слышала, как звонит телефон? — спросила Джинкс, входя в комнату.Бетс медленно повернулась к ней, трубка все еще была зажата в ее руке.— О! Ты сняла трубку?! Бетс положила трубку, лицо ее окаменело от шока.— Снова мисс Эмми? Она может быть весьма грубой. — Джинкс отвела Бетс к дивану. — Что она сказала — если отбросить грубости, я имею в виду.— Она сказала, что Карру хуже и что она сегодня уезжает — вытряхивается, как она это назвала. Вытряхивается откуда куда?— Она живет с Карром.— Здесь — в Хэрроугейте? — Бетс от удивления взвизгнула. — Так вот откуда ты знала, что Карр здесь, хотя его и не видно! Эта женщина звонит тебе!— Что еще она сказала?— Что Кифу лучше бы приехать, потому что Карру нужна помощь. О, какие ужасные, отвратительные люди! Я не хочу, чтобы Киф приезжал сюда.Джинкс согласно кивнула, лицо ее побледнело, губы сжались от гнева.— Потом послышались звуки борьбы, и я услышала, как они кричат и проклинают друг друга. А потом этот человек — наверное, твой брат — подошел к телефону и сказал, чтоб я ничего не говорила Кифу.— Они не имеют права переносить свои сражения в мои дом! — Голос Джинкс дрожал. — Башенное крыло — мое. Таков был договор. Он не тронет нас до тех пор, пока мы будем оставаться в своих комнатах и не будем попадаться ему на глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82