Но ответь мне еще на один вопрос.
– Да?
– Твое безумие. Что ты нашел, оказавшись с ним лицом к лицу?
– Самого себя.
– Объясни!
– Я нашел самого себя, милая моя госпожа. Безумие – не что иное, как мои сомнения и страхи, неверие в силу человеческого духа. А между тем он способен преодолеть все. Как только я понял это, душа моя преобразилась.
По лицу его пробежала тень.
– Если бы это осознали отец и Фирокс, все сложилось бы иначе…
– Им не хватило смелости, любовь моя, – тихо сказала Марисса. – Они не были похожи на тебя и Тирена.
– Возможно. – Брейс вздохнул и с удивлением добавил: – Странно, но я чувствую себя исцелившимся, совершенно другим. Ватис старался внушить эту истину мне и Тирену в годы нашей юности. Думаю, этой победой мы обязаны прежде всего ему.
– Он приходил и ко мне, когда я лежала на берегу, а кристалл пытался убить меня.
– Ватис?
– Да, Брейс, он пришел ко мне, когда я больше всего нуждалась в нем, и сказал, что я нашла ответ.
– И каков этот ответ?
– Он заключается в том, что я не смогла бы победить без тебя и без силы нашей любви.
– Неужели? – Он задумчиво погладил подбородок. – Где же мне приходилось слышать об этом прежде?
– Он еще просил передать, что всегда будет думать о тебе, – добавила Марисса.
Брейс знал, что Ватис всегда думал о нем. Голос, говоривший с ним в момент решительной схватки с безумием, принадлежал его учителю. При мысли, что Марисса и в самом деле видела Ватиса, Брейс почувствовал странное удовлетворение.
Над остывшими озерами свистел холодный ветер.
Пора в путь.
Брейс окинул взглядом место их последнего сражения, увидел тело Родака и протянул руку Мариссе:
– Пойдем, милая моя госпожа. – Он указал глазами на симианина: – Перед нами вся жизнь, но прежде всего мы должны помочь нашему другу.
Марисса вложила ладонь в его сильную руку.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81