Марисса уже догадалась об этом. Только так и мог поступить этот несчастный изломанный человек. Однако это убийство не потушило страсти, бушевавшие в Фироксе. Оно лишь толкнуло его на путь преступлений. Лишь смерть остановит его.
– Я испугал тебя?
Охваченная отчаянием, Марисса заставила себя встретить его ледяной взгляд.
– Нет, ты не испугал меня. Мне горько слышать о том, что ты сделал и чем стал. И в этом виноваты твои родители, отвергнувшие тебя, но никак не Тирен Ардейн. И уж конечно, не Империя.
Его смех был страшен.
– Ты полагаешь, что вправе судить меня? Ты, изгнанная соотечественниками, позволяешь себе обвинять почти невиновного? Я лучше думал о тебе, Марисса, считая, что только ты сможешь понять меня.
– Я… я пытаюсь сделать это. Поверь мне, я не лгу.
– Неужели это правда, Марисса? – спросил Фирокс. – Впрочем, какая разница? Сейчас важно одно – повиновение.
Она твердо выдержала его полубезумный взгляд.
– Но зачем ты мне все это рассказал, если тебе нужно только повиновение?
– Теперь мы с тобой партнеры, моя маленькая госпожа. И я хочу, чтобы ты сотрудничала со мной, понимала меня и – любила. – Он прищурился: – Ведь ты любишь меня, не правда ли, Марисса?
Что-то в его взгляде и голосе удержало ее от возражений. Да и слишком много поставлено на карту, чтобы рисковать.
Марисса кивнула:
– Да, я люблю тебя.
Он улыбнулся ей чарующей улыбкой:
– Отлично! Я знал, что ты не подведешь меня. А теперь тебе предстоит сделать то, что обеспечит успех нашего завтрашнего предприятия.
Смутная тревога охватила Мариссу. Когда лицо Фирокса озарила улыбка, он смутно напомнил ей кого-то. Но кого?
– А что это за дело? Чего еще ты хочешь от меня? – спросила она.
– Мне нужно, чтобы Ардейн согласился сотрудничать с нами. Это сбережет нам драгоценное время. – Он замолчал, сделал еще глоток из чаши и отставил ее. – Все очень просто. Мне надо, чтобы ты этой ночью снова завоевала доверие Ардейна и вернула его чувства. Тогда наутро он отнесется к делу более ответственно.
Теперь рассмеялась Марисса:
– Ты спятил! Неужели ты полагаешь, что после всего происшедшего он когда-нибудь снова поверит мне?
Фирокс поднялся:
– Докажи любовь ко мне, госпожа. Обрети вновь его доверие – каким угодно способом. Ты не пожалеешь об этом.
Он протянул ей руку.
– Куда ты хочешь отвести меня? – спросила девушка.
– Разумеется, к Ардейну. Ему, без сомнения, будет очень одиноко этой ночью. Тебе предоставляется прекрасная возможность. Ведь ты же хочешь порадовать меня, верно, Марисса?
Она поднялась. О боги, долго ли еще ей придется унижаться?
– Да, больше всего на свете я хочу порадовать тебя, – ответила она, едва сдерживая слезы. – И еще освободить Кандру.
Фирокс пропустил девушку вперед, с горечью глядя на нее.
– Тогда этой ночью примени все женские чары.
Брейс попытался повернуться на каменном полу, но это ничуть не облегчило его участь. Каменные плиты врезались в его спину. Закованные руки затекли. Кандалы были прикреплены к кольцам с электронными замками в стене над его головой. В камере было темно, сыро и холодно. Брейс подумал о предстоящей ему долгой и трудной ночи без всякой надежды на отдых, даже на недолгое забытье. Увы, ему придется снова и снова переживать предательство Мариссы. Ему казалось, будто он знает эту девушку и начинает завоевывать ее сердце. Ее поведение прошлой ночью ничуть не походило на ласки продажной женщины.
Какой же он идиот! Ослепленный любовью идиот!
Это удручало его больше всего. Он отдал Мариссе любовь, весь пыл души и тела, а потом видел, как она растоптала все это и бросилась в объятия Фирокса.
Брейс застонал и закрыл глаза. Неужели Марисса нашла в Фироксе что-то достойное ее любви? Какова же она на самом деле? Да, он никогда не знал ее по-настоящему. Никогда…
Легкие шаги раздались в коридоре. Брейс прислушивался к ним, пока они не замерли возле его камеры. Вдруг щелкнул замок, и дверь открылась.
На пороге стояла Марисса, а рядом с ней Фирокс. Брейс насторожился.
– Чего тебе надо? – бросил он. – Ты все не можешь насытиться восторгами любви?
– Мне не хватило бы на это всей жизни! – воскликнул Фирокс. – Скоро ты сам это поймешь. Однако обреченный имеет право провести последнюю ночь так, как ему хочется, а я убежден, что ты мечтаешь остаться наедине с этой девушкой. Вспомнить прежнюю дружбу, страстные объятия…
– Уведи ее отсюда!
Фирокс подтолкнул Мариссу вперед:
– Иди к нему, госпожа. Ты нужна ему, даже если из гордости он и не признается в этом. А ведь это последняя ночь, которую ты проведешь с женщиной!
Брейс проводил Фирокса взглядом. Гнев и отчаяние переполняли его. Будь проклят этот мерзавец, но сейчас он прав. Даже преданный Мариссой, Брейс по-прежнему хотел ее и боялся, что если она подойдет к нему, коснется его, то он не совладает с собой и станет молить ее о любви.
О, как он хотел бы ожесточить свое сердце! Да, необходимо сделать это, иначе он пропал.
– И чья же это идея – твоя или Фирокса?
Марисса вздрогнула от холодного презрения, прозвучавшего в его голосе.
– Фирокса.
– Ясно. Тебе ведь трудно смотреть мне в глаза, верно? Странно, я и не думал, что ты такая трусиха. Но в прежние времена, – горько усмехнулся он, – я и не предполагал, что ты такая талантливая актриса.
– Я никогда не собиралась предавать тебя.
– Лжешь!
Она упала перед ним на колени.
– Верь мне, Брейс. В нашу последнюю ночь я хотела сказать тебе все, но ты не дал мне и рта раскрыть. Но тогда, перед тем как мы уснули, я поклялась себе сообщить тебе об этом утром. Однако когда мы проснулись, Фирокс уже явился туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81