– Я только наблюдал за ней. Весьма странно, что две сестры, столь похожие внешне, так отличаются по характеру. – Фирокс поставил чашу на стол. – Она такая робкая, деликатная, так боится своих чувств, а ты… да, ты на редкость сильна и самостоятельна.
Марисса ощутила неуверенность. Фирокс явно клонил к чему-то. Она заставила себя терпеливо ждать продолжения.
Минуты шли за минутами. Выражение лица Фирокса изменилось – вместо жадного интереса в нем появилось то вожделение, с которым он целовал ее. Но он молчал. Напряжение росло, нервы Мариссы были на пределе, ей казалось, что она вот-вот закричит.
– Ардейн, должно быть, очень счастлив, – внезапно нарушил тишину его низкий голос. – Ему чертовски повезло, что рядом с ним такая женщина, как ты, любящая, заботливая и преданная… как родная мать…
Марисса замерла от изумления. В его голосе явственно звучала мечтательность. В ней вспыхнула надежда. А вдруг удастся нащупать уязвимое место в броне Фирокса? Что, если эта уязвимость как-то связана с его матерью?
Что ж, терять нечего. Марисса облизнула пересохшие губы:
– Ты любил свою мать, правда? И мечтаешь найти женщину, похожую на нее?
– Что? – пробормотал пораженный Фирокс. Черты его лица смягчились. – Да, – произнес он, вздохнув. – Она была самая прекрасная из женщин.
– И что же с ней стало?
Что-то словно отсекло его воспоминания. Он снова ожесточился, в нем проснулся хищник.
– Она умерла.
Краткость его ответа насторожила Мариссу.
– Я… Прости меня.
Марисса колебалась, напряженно размышляя. Если она хочет хоть как-нибудь влиять на него, ей следует заставить его раскрыться. Но как это сделать?
– Ты очень привлекателен, – заметила она. – Уверена, когда-нибудь ты встретишь женщину, похожую на твою мать.
Он холодно рассмеялся:
– Нет. Теперь уже слишком поздно.
– Слишком поздно? Но почему?
Он ответил ей взглядом, горящим ненавистью:
– Не пытайся затевать со мной такие игры, госпожа. Ты прекрасно знаешь, что я поставил свою жизнь на карту. Много циклов назад я принял решение. И я не отступлю, пока не обрету власть над Империей и над Магическим кристаллом. – Он яростно тряхнул головой. – Теперь у меня нет времени для нежности и любви. Да его, в общем, никогда и не было… – Его глаза потемнели от какого-то воспоминания. – Хотя однажды случилось такое. Я почти завоевал любовь моей матери.
– Ты почти завоевал любовь матери? Но разве она не любила тебя всегда?
– Нет! Никогда! – И снова черты его лица ожесточились, и он хрипло прошептал: – Я был прекрасным ребенком, но она отвергла меня. Отвергла так же, как и мой отец. Хотя до него мне нет дела. Я никогда не знал его. Мне нужна была только мать.
Он поднял на нее взгляд, и Мариссу поразило его детски-невинное выражение, хотя в нем было самое глубокое презрение, которое ей когда-либо приходилось видеть.
– В течение многих циклов я пытался заслужить любовь матери, стать достойным ее любви, – тихо продолжал Фирокс. – И я почти добился этого, поступив в Имперскую Академию и став лучшим студентом. Тогда она впервые заметила меня. На первых курсах я получал награду за наградой, ибо понял, что только лучший из лучших может рассчитывать на ее благосклонность.
Его лицо исказила боль.
– Вот тут-то и появился Тирен Ардейн. Он лишил меня славы и наград. Точно так же, играючи, он лишил меня всего, что имело для меня смысл и было целью моей жизни. После этого мать навсегда отвернулась от меня. Отвернулась от меня – и обратилась к Ардейну.
Голос его прервался, потом зазвучал резко и раздраженно:
– Она сказала мне, что хочет Тирена и влюблена в него, но я-то знал правду! Мать всю жизнь грезила Ардейнами. В Тирене она увидела возможность осуществить мечту всей жизни. Хотя мать была на двадцать циклов старше его, но сохранила прежнюю красоту. И все же Тирен отверг ее. Ты можешь поверить в это? – Голос Фирокса прервался от негодования. – Ардейн отверг любовь моей матери – любовь, которой я был лишен! Ему предлагали то, что не было суждено мне, – и он отверг этот дар как безделицу! За это я ненавижу его больше всего!
Марисса с ужасом слушала его. Теперь она понимала силу многолетней всепоглощающей ненависти Фирокса к брату Брейса. Тирен, сам того не сознавая, лишил Фирокса всех жизненных ценностей. Не знавший отца, Фирокс с самого детства старался угодить матери и добиться ее любви. Потом появился Тирен и не только превзошел его в учебе, но и с легкостью получил то, о чем лишь мечтал Фирокс, – любовь его матери.
Как трагично исковеркана судьба талантливого человека! А теперь он посвятил жизнь дьявольскому маниакальному замыслу. И этот замысел, внезапно поняла она, пустил в Фироксе такие глубокие корни, что он уже не свернет с пути, ведущего его к самоуничтожению.
Марисса с сочувствием посмотрела на своего собеседника:
– Мне очень жаль.
В глазах Фирокса вспыхнула ярость.
– Я не нуждаюсь в твоей жалости! И не хочу, чтобы меня жалели! – Гнев исказил его лицо. – Как ты понимаешь, все они уже знают, что мать никогда не любила меня, а я не стал тем, кем мог бы стать. Мои враги всегда смеялись у меня за спиной. – Он перевел дыхание. – Но скоро им будет не до смеха. Я буду правителем Империи и Владыкой Магического кристалла. И тогда уж никто не посмеет насмехаться надо мной! – Его голова поникла, плечи опустились. – А моей матери никогда уже не удастся смеяться надо мной, – прошептал он, как обиженный ребенок. От этих слов Марисса вздрогнула.
– Она слишком издевалась надо мной, когда я пришел к ней, чтобы в последний раз вымолить у нее ее любовь, – добавил Фирокс. – И я… я убил ее за это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81