Ее длинная юбка скрывала их слияние. Он не мог больше ничего видеть, зато отлично чувствовал ее.
Они находились в тени, но все-таки несколько косых лучей солнца пробились сквозь густые листья и принялись ласкать шелковистые всхолмления ее грудей.
И тогда она задвигалась, очень медленно, дюйм за дюймом, и его глаза расширились еще больше. Его руки инстинктивно обхватили ее бедра, стараясь направлять ее движения. Удивительно было, что он мог так изголодаться по ней за столь короткое время. Ведь они совсем недавно занимались любовью и повторяли это много раз, и вот все вернулось на круги своя, и ее легчайшие движения подводили его все ближе и ближе к краю.
И вот она снова задвигалась — и он провалился в бездну. Но, как он понял, и она тоже последовала за ним в этом головокружительном полете, похожем на землетрясение, потому что она вскрикнула, спина ее дугообразно изогнулась, а бедра прекратили свой бешеный танец.
Она оставалась неподвижной, пока он проникал в нее все глубже и глубже, наполняя ее, затопляя ее, как ему казалось, с каждым новым спазмом, сотрясавшим их тела…
Но, когда все было кончено, она улыбнулась и положила голову ему на плечо, перегнувшись вперед, столь же обессиленная, как и он.
Они лежали так некоторое время, слушая пение птиц и блеяние овец где-то в отдалении в холмах. Потом он спросил лениво:
— Ты обещаешь больше никогда не читать мой дневник? Если я начну вести его снова?
— Обещаю, — ответила она, касаясь губами его ключицы, — если ты дашь мне слово, что не станешь больше заходить в мой кабинет. При условии, что мне не захочется показать тебе что-нибудь, что я там прячу.
— Это не будет иметь никакого значения. Я все равно не смогу прочесть ничего, написанного твоим чудовищным почерком.
Она подняла голову и серьезно посмотрела ему в лицо.
— А что сказал лорд Гленденинг, когда сегодня утром вы вдвоем уехали от меня?
— Он был немногословен, — ответил Рейли, приподнимаясь и опираясь на локти.
Как оказалось, лежать на земле было не так уж уютно, как он подумал вначале.
— И часто он угрожает тебе таким образом? Я буду рад излечить его от этой привычки…
Она села. Он не мог видеть ее лица, потому что оно было скрыто упавшими на него волосами.
— Ты ничего не сказал ему о нас? — спросила Бренна.
Он отвел волосы с ее лица, чтобы видеть ее глаза.
— А тебя очень бы огорчило, если бы я это сделал?
— Да. Если ты это сделал, он попытается убить тебя.
Рейли смотрел на нее все так же безмятежно.
— Попытается? Теперь? А несколько месяцев назад в замке Гленденинг ты уверяла меня, что лорд Гленденинг вовсе не так уж плох…
— Это так и есть, — подтвердила Бренна, — если только не задета его гордость. Прежде всего он Маклауд, а Маклауды воители.
Рейли поднял бровь:
— Ты так мало веришь в мою способность защитить себя?
— Нет, конечно, нет! Только у него есть этот ужасный меч.
Теперь уже обе его темные брови высоко и изумленно поднялись, однако он всего лишь сказал:
— На твоем месте я не стал бы беспокоиться из-за лорда Гленденинга. В настоящий момент его развлекают Пирсон и Шелли, мои друзья из Лондона, приехавшие сегодня утром.
Она отвела еще одну рыжую прядь со лба:
— И чего они хотят?
— О, — ответил он, поправляя и застегивая штаны, — просто посмотреть, как я тут устроился в этой глуши…
Он говорил непринужденно, но в то же время сознавал, как мало у них времени. Пирсон и Шелли все время пытались назвать его титул. Ему придется когда-нибудь открыть ей правду, и, возможно, лучше покончить с этим сейчас, а не дожидаться момента, когда она узнает об этом случайно. Поэтому он произнес:
— Слушай, Бренна, я должен тебе кое-что сказать.
Она обратила к нему свои лазурные глаза:
— Что?
— Да. Гм…
Хотел бы он знать, насколько глубоко укоренилась в ней неприязнь к титулованным лицам. Он встал, взволнованный этой мыслью, и храбрость мгновенно изменила ему.
— Застегни платье, зайдем в дом и поговорим. Похоже, что к нам приближается стадо овец. Их блеяние слышно все ближе. Но мне не хочется снова прыгать в ручей, чтобы выручить кого-нибудь из них, особенно сейчас.
Она покорно застегнула свое бархатное платье, потом протянула ему обе руки и позволила помочь подняться.
— Нам с тобой предстоит многое обсудить, — снова попытался он заговорить, и голос его зазвучал напряженно.
— Думаю, ты прав, — согласилась она. — Например, как ухитриться скрыть от лорда Гленденинга наши отношения…
— О, не начинай сначала, ради Бога…
Бренна наклонилась, чтобы поднять его дневник, лежавший раскрытым у ее ног.
— Говори, Рейли, но ты должен знать, что мы не можем…
Но Рейли не дослушал, чего они не могут. Потому что в тот момент, когда Бренна наклонилась за дневником, раздался выстрел.
Потом что-то очень сильно ударило его в плечо и сбило с ног.
Он услышал, как Бренна зовет его по имени, и увидел, что она уронила его дневник. Страницы, которые переворачивали и перечитывали много раз, не выдержали и разлетелись во все стороны, оторвавшись от корешка тетради.
Последнее, что увидел Рейли, прежде чем его взор закрыла тьма, — это страницы его дневника, подхваченные теплым весенним ветром.
Глава 24
— Где он?
Чарлз Пирсон, с трудом выходя из забытья, открыл глаза, и перед ним возникло видение.
Явившаяся его взору особа была облачена в длинное и узкое одеяние из синего бархата с жемчужными пуговицами до самого подбородка, но застегнутыми не полностью. Более того, они не были застегнуты на самом пикантном месте. Так как девушка задыхалась, это означало, что она явилась менее мистическим способом, чем обычно являются духи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101