И он даже предположил, что она бежала, и это дало возможность ему полюбоваться ее ослепительными грудями сквозь петли не застегнутых пуговиц.
— Вы что, не слышали меня?
У видения был хрипловатый нетерпеливый голос. Но он вполне сочетался с гривой рыжих волос, вьющихся крупными кольцами вокруг лица, и это очень напоминало медузу Горгону с головой, обвитой шипящими змеями.
— Я вас спросила, где он.
Наконец Пирсон, теперь уже вполне проснувшийся, осознал, что это вовсе не видение и не привидение, а живая женщина. Живая, дышащая и поразительно красивая, но с довольно свирепым нравом, о чем свидетельствовала раскаленная кочерга, которую она держала на уровне его горла.
Сжимая подлокотники кресла, в которое он плюхнулся и в котором так неосмотрительно уснул, Пирсон дико озирается по сторонам в надежде на помощь. Но единственное лицо, попадающее в поле его зрения, это Шелли, мирно спящий в точно таком же кресле. Этим утром им пришлось встать очень рано, чтобы не упустить паром из Лохалша, и после ленча их обоих охватила непреодолимая сонливость.
— Я собираюсь снова задать вам тот же самый вопрос.
Кочерга оказывается в опасной близости от его носа. Секундой позже ее острие и в самом деле проникает в одну из его ноздрей, и ощущение это довольно болезненное. Он не осмеливается пошевелиться из опасения, что она сорвет кожу с его лица.
— Я полагаю, что вы говорите о графе? — выражает он осторожное предположение.
— Да, — говорит видение, — я имею в виду именно его. Где он?
— Прошу прощения, мадам, — отвечает Пирсон, — но я не знаю. Всего несколько минут назад он был здесь, а потом, боюсь, что я заснул.
Хлопает дверь, и граф, врываясь, кричит во всю мощь своего голоса:
— Бренна! Что ты здесь делаешь? И почему ты тычешь кочергой в нос мистера Пирсона?
Мгновенно опасное оружие отстраняется от лица Пирсона, и он обессиленно опускается в кресло, не чувствуя своего тела…
Но что за бессмысленная драма развертывается у него на глазах?
Потому что это видение, которое, по-видимому, носит столь неблагозвучное имя Бренны, имя, которое, как ни забавно, он, Стиллуорт и Шелли всегда считали достойным только непривлекательных женщин, стремительно поворачивается вместе с кочергой и, описав этим орудием великолепную дугу в воздухе, обрушивает его на руку графа, пытающегося защитить голову, в которую явно целила эта молодая леди.
— Ты что, помешалась? — гремит голос графа. Он бросается вперед, пытаясь вырвать кочергу из цепких пальцев. — Какого черта ты размахиваешь этой штукой перед моим лицом?
— Я думаю, что ты подстрелил Рейли! — рычит девушка на графа.
После этого она осыпает графа градом весьма нелестных имен, ни одного из которых Пирсон прежде не слышал из уст леди… Впрочем, и сам-то он пользуется ими не так уж часто, считая их вульгарными.
— Подстрелил? — кричит Пирсон, потирая лицо. Ноздря его еще помнит прикосновение кочерги. — Рейли застрелили?
— Да! — огрызается видение. Оно все еще не выпускает из рук кочергу, пытаясь причинить ущерб пальцам графа. — Да, этот…
Дальше следует поток нецензурной брани.
Пирсон, начиная испытывать беспокойство, встает и лягает Шелли в лодыжку.
— Вставай, старина, — говорит он. — Вставай.
Шелли открывает один глаз, но, заметив видение, открывает оба.
— Послушай, — говорит он, становясь свидетелем борьбы за перетягивание кочерги, — кто эта соблазнитель бабенка?
К этому времени Гленденингу удается вырвать опасное оружие из рук видения и отбросить его подальше. Но видение бросается на графа, норовя вцепиться ногтями ему в лицо.
— Она говорит, что Гленденинг застрелил Стиллуорта, — сообщает Пирсон другу в то время, как они оба делают отчаянные усилия оторвать Бренну от графа, который при этом падает на пол.
— Что? Стиллуорта застрелили?
Бренна, выскальзывая из рук Шелли, ворчит:
— Я не знаю, кто такой Стиллуорт, но кто-то ранил Рейли, и я готова пари держать, что это вон тот… — Далее нецензурные слова.
— Он мертв? — спрашивает Пирсон, понимая, что пора взять дело в свои руки. Он хватает девушку за руки, чтобы она не оцарапала Шелли, вырываясь из его объятий. — Рейли умер?
И тотчас же, кажется, боевой дух покидает ее. Она оседает в объятиях Шелли и больше уже не похожа на жаждущую возмездия Валькирию. Она становится просто ужасно усталой и измученной девушкой.
— Пока еще нет, — говорит она с душераздирающим отчаянием. — Пуля не задела жизненно важных органов или сосудов, и мне удалось остановить кровотечение. Но я не смогла удалить ее. Я имею в виду пулю.
Она поднимает свои ослепительно синие глаза, полные слез, к лицу Пирсона:
— Она засела слишком глубоко. Он умрет от сепсиса, и я буду причиной его смерти.
Чарлз Пирсон щелкает пальцами:
— Пошли. Сент-Джон. Она отведет нас к Стиллуорту.
Девушка по имени Бренна горестно качает головой и переводит взгляд с одного мужчины на другого. Гленденинга она не удостаивает даже взглядом.
— Но чем вы можете помочь? — спрашивает она убитым тоном.
— Чем мы можем помочь? — смеется Шелли. — Моя дорогая, вы видите перед собой сэра Чарлза Абернати Пирсона Третьего, одного из ведущих специалистов Англии по извлечению пуль. Да и я не промах в этом деле.
Пирсон испуган столь лестным отзывом, потому что нечто, хоть отчасти напоминающее пулю, было недавно удаленным им аппендиксом, но все же он весьма признателен Шелли за то, что тот привнес хоть немного смысла в эту глупейшую сцену. Лицо девушки выражает облегчение, и она смахивает слезы.
— О! — кричит она. — О, пойдемте же со мной. Пойдемте сейчас же!
И она вылетает из зала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101