Повозка замедлила ход. До слуха доносилась погребальная музыка.
– Тогда потребуется вице-королевское разрешение. Кто подпишет указ?
– Я, миледи.
– Зачем?
– Ваша светлость! Осталось всего тридцать пять Клинков: пятнадцать постоянно охраняют вас, шестнадцать – вашего брата и четверо – меня. Что будет, если произойдет еще одна Ночь Псов?
– Думаю, все они побегут спасать Амби, потому что он их главный подопечный. Но вряд ли случится еще одна Ночь Псов. Предательские заклинатели решат подождать и посмотреть, продолжит ли лорд-протектор политику подавления элементаров.
Канцлер вздохнул.
– Вы этого не знаете!
– А если он возобновит гонения, тогда ему самому понадобятся Клинки, больше, чем мне.
Она снова услышала вздох. Повозка медленно двигалась и в любую минуту могла остановиться, и тогда дверь откроется.
– И в этом я тоже не уверен, – проговорил лорд Роланд еще более устало.
Что он задумал? Хочет под прикрытием принцессы что-то присвоить в собственных интересах?
– Вы никогда раньше не позволяли мне завести Клинков! Вы постоянно отговаривали отца дать мне собственных.
– Да, миледи, так я и делал. Но обстоятельства изменились.
– Неужели? Не опасаетесь, что я завалюсь в постель с одним из них?
– Вы стали старше и мудрее. Отец больше не держит вас на привязи, и поскольку вы являетесь наследницей и останетесь таковой еще как минимум лет пятнадцать, то вы не выйдете замуж за иностранного принца. Заваливайтесь в постель с кем вам угодно.
– Какая наглость!
– Прошу прощения, – пробормотал Роланд. – Я очень устал.
– А я очень рассержена. Вы всегда терроризировали меня, Дюрандаль-лорд-Роланд. Даже будучи всего лишь командиром Гвардии, вы шпионили за мной, выслеживали, с какими Клинками я дружу, и потом давали им такие назначения, что я никогда их не видела.
Он засмеялся. Засмеялся!
– Как вы смеете?
– Ваша светлость… прошу прощения. Я смеялся над вашим «всего лишь»… всего лишь командир Гвардии? Я неделю не мог прийти в себя от радости, когда ваш отец сделал меня Старшим.
– Нет! Вы надо мной смеялись! Почему вы надо мной смеялись?
Повозка остановилась.
Роланд выглянул наружу, где горели факелы.
– Я никогда не терроризировал вас, ваша милость. Я предупреждал парней, чтобы они не засматривались на принцесс, вот и все. И когда кто-нибудь из них приходил ко мне и говорил что-нибудь вроде: «Теперь моя очередь. Она пышет жаром», – я отправлял его, в более безопасное место. Как только вы смотрели на них влажными глазами, они вылетали, и быстро. Вы знаете Легенду? Она совершенно настоящая. Это побочный эффект Уз, а ведь принцессы такие же влюбчивые, как все прочие женщины. Зачем же Клинку терять голову – в переносном смысле, конечно, – и воровать поцелуи у ребенка, когда он может спокойно спать с кем ему угодно?
После этих слов повисла тишина.
Малинда хотела умереть. Почему Пьерс не открывает дверь и не выпускает ее? Она услышала собственный голос.
– Что вы сделали с сэром Орлом?
– Что вы сделали с Орлом? Его исключили из Ордена, выписали из свитков, спустили его меч в водосток, самого отправили матросом на такелажное судно к Жарким берегам.
За один только поцелуй? Вопиющая несправедливость обратила ее смущение в гнев.
– Смертельно опасное путешествие! И дали приказ, чтобы он оказался в числе тех, кто не вернулся, да?
– Моя канцелярия не выписывает таких приказов, миледи.
– Но разве не так следует понимать королевскую волю?
– Скорее всего. – Еще один вздох. – Капитану объяснили, что парень должен исчезнуть в первом же иностранном порту.
– Ваши приказы? Вы нарушали повеления отца, когда отдавали эти приказы?
– Ваш отец нередко сокрушался о повелениях, которые давал в минуту гнева…
– Я вам не верю.
– Мне очень жаль.
Больше сказать было нечего.
Сэр Пьерс открыл перед ней дверь. Будто во сне Малинда вышла на мостовую, где стояли остальные члены семьи: принц Кортни, герцог и герцогиня Бринтона и юный Ансель, который стал новым герцогом де Мэем, и еще один или два более дальних родственников, например, тупоумный брат леди Кристал лорд Кэндльфрен.

Похороны прошли не так уж плохо. Поразительно много народа высыпало на улицы Грендона посмотреть на процессию с факелами и послушать оркестры. Дождь и не думал прекращаться, но когда Малинда подошла к костру с зажженным факелом, волшебники применили очень удобное высушивающее заклинание. Во время речей она сидела под балдахином и смотрела, как танцующие в темноте золотые огоньки возвращали тело Амброза IV к первозданным элементам, из которых оно возникло. Вскоре после полуночи костер начал потухать, а с неба хлынул такой ливень, что пришлось процессию закончить и разойтись по домам.
Сэр Пьерс со своими людьми эскортировал принцессу обратно к повозке, и на сей раз в пути ее сопровождал Кортни. Сегодня он благоухал розовой водой.
Повозка тронулась, и кузен заговорил:
– Великолепные похороны!
– Уже поздно, и я устала.
– Нам необходимо поговорить, дорогая.
– Нельзя подождать до завтра? Или до следующего года.
– Не хочу, чтобы нас слышали эти сплетники, твои Клинки.
Может быть, именно поэтому каждый желает разговаривать в тележке?
– О чем поговорить?
– О Гренвилле, дорогая. Он попытается захватить трон.
– Если бы отец хотел…
– Твой отец мертв, девочка. А мертвых в расчет не берут. Он пошел на очень глупый компромисс: признал Гренвилла, но не узаконил его. И потом ошибся снова, когда назначил его лордом-протектором. Ректор не такой человек, который удовлетворится вторым местом.
– Совет удержит его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146