К тому времени, когда Сэм вернулся в номер Беркли, швеи сняли с ее платья почти все ленты. Увидев результат, Сэм гордо напыжился, до глубины души довольный тем, что вовремя подоспел на помощь.
Беркли выпрямилась, легонько поглаживая кошку. Кошка уткнулась носом в сгиб ее локтя, прикрытый рукавом мягкого хлопчатобумажного пеньюара, который Беркли накидывала поверх своей ночной рубашки. Пеньюар был простой, без украшений, и только ворот был оторочен кружевами. Благодаря Сэму Хартфорду и неусыпному надзору Грея, осуществляемому им на расстоянии, изящной фигуре Беркли более не угрожали прозрачные облака оборок.
Лаская кошку, она украдкой бросила взгляд на Грея. Он смотрел на ее босые ступни. Она поджала пальцы, желая укрыть от постороннего взгляда столь постыдное зрелище.
— Хотите выпить? — вдруг предложил Грей.
— Да. С удовольствием.
— Виски?
Беркли думала о чае или теплом молоке.
— Пусть будет виски.
Грей бросил бумаги на стол и подошел к бару.
— Зачем вы пришли? — спросил он, доставая початую бутылку и два бокала.
— За кошкой. Если я не впущу ее в свой номер, она всю ночь будет скрестись под дверью.
«И жалобно мяукать», — припомнил Грей. Как-то раз кошка разбудила его, и он вышел из комнаты, полный решимости выбросить ее. Но тут Беркли открыла свою дверь, опустилась на колени, взяла кошку на руки и прижалась щекой к ее мордочке. Секунду спустя они с кошкой исчезли, и дверь захлопнулась. Грей еще долго стоял в темноте, озадаченный тем, что на глазах Беркли блестели слезы.
Наполняя бокалы, Грей следил за ее отражением в зеркале. Сегодня на глазах девушки не было слез. Ее веки казались чуть припухшими и потяжелевшими, видимо, от крепкого сна. Опустившись в кресло неподалеку от стола Грея, она подтянула ноги к груди. Кошка примостилась на ее коленях.
Грей принес виски, сел и подтолкнул бокал к Беркли. Чтобы взять виски, ей пришлось согнать кошку.
— Когда вы, наконец, дадите ей имя? — осведомился Грей.
— А что? Можно? — обрадовалась Беркли.
— Конечно. Почему бы и нет? — Но ведь это ваша кошка.
— Нет, не моя. — Грей пригубил виски. — Я лишь терплю ее присутствие. Это слово наиболее точно отражает наши б ней отношения.
«И со мной тоже», — подумала Беркли.
— У меня есть на примете одно имя, — смущенно сказала она. — Как вам нравится кличка Пандора?
Грей посмотрел на беспорядок, воцарившийся на столе:
— Лучше не придумаешь. Беркли просияла:
— Значит, отныне ее зовут Пандора, хотя, полагаю, ей это совершенно безразлично. Вряд ли она нуждается в имени.
Пандора между тем легко взбежала по лестнице, и это явно огорчило девушку.
— Она приходит и уходит, когда пожелает.
— В отличие от вас, — заметил Грей. — Ведь вы об этом хотели сказать?
— Мне и в голову не приходило сравнивать. — Но уж коли вы заговорили об этом, то, конечно, Пандора пользуется куда большей свободой, чем я. Но я не возражаю. Здесь спокойно и безопасно. Просто я не предполагала, что жизнь в четырех стенах так скучна.
Грею оставалось лишь гадать, какой смысл она вкладывала в слово «безопасно». Можно подумать, Беркли скрывается в «Фениксе» от какой-то угрозы.
— Куда бы вы хотели пойти?
— Сама не знаю. Может, на берег или подняться на какой-нибудь холм. — Грей встал и лукаво посмотрел на нее. — Что? — изумилась Беркли. — Вы предлагаете пойти прямо сейчас?
— Сию же минуту. У вас есть плащ?
— Нет, он еще не готов. Мисс Ирвин до сих пор… — Она умолкла. Грей взял ее за руки и вытянул из кресла. Потом снял с себя куртку и накинул ей на плечи.
— Так вам будет хорошо.
— Но уже за полночь, мистер Джейнуэй, — возразила Беркли — только потому, что того требовали приличия.
— Я знаю, который час.
Грей уже вел девушку к черной двери игорного зала.
— Но я в ночной рубашке…
— Об этом никто не узнает.
Грен распахнул дверь и вышел в прохладную ночь. Ветер с залива растрепал его темные волосы.
— Ждите здесь, а я схожу за фургоном. — Он снял лампу, висевшую на крюке у выхода, и двинулся к конюшням, располагавшимся на задах его владений. Беркли услышала, как Грей переговаривается с кем-то, но слов не разобрала. Она лишь догадывалась, что Грей вырвал одного из своих работников из объятий крепкого сна.
Через несколько минут Грей вернулся. Беркли уже собиралась указать на свои босые ступни, когда он подхватил ее на руки. Она не проронила ни слова, понимая, что ее молчание вполне устраивает Грея.
Он внес девушку в открытый экипаж и усадил на прохладное кожаное сиденье. У Беркли уже стучали зубы, а от прикосновения к холодному сиденью озноб усилился. Грей начал укутывать ее толстыми шерстяными одеялами и остановился, услышав приглушенный голос Беркли:
— Я уже согрелась.
Грей поднял фонарь и посмотрел на нее. Глаза Беркли следили за ним из-под массы светлых волос. Ее верхняя губа чуть заметно изогнулась, и Грей догадался, что она улыбается. Когда Беркли смотрела на него так, как сейчас, у Грея захватывало дыхание.
Оторвавшись от ее глаз, он сел рядом, отдал фонарь поджидавшему конюху и взял в руки вожжи.
— Мы скоро вернемся, Эммет. Но если хочешь, ложись спать.
— Как скажете, мистер Джейнуэй. — Эммет поднял фонарь, освещая им дорогу, и махнул вслед рукой.
Беркли, спустив одеяла, высунула подбородок. Первый глубокий глоток ночного воздуха принес ей неизъяснимое наслаждение. Стараясь не замечать ароматов конюшни, она сосредоточилась на чуть солоноватом запахе океана.
— Куда мы поедем? — спросила девушка, увидев, что экипаж свернул от въезда на Портсмут-сквер.
— В Пойнт.
— Кажется, я там еще не бывала.
— Здесь недалеко.
Беркли вновь погрузилась в молчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119